Сказания о земле Московской

Рядом со своим знаменитым отцом Василий Дмитриевич казался чересчур осторожным. И бояре московские перешептывались между собой, нередко вспоминали славное имя Дмитрия Донского, его деяния, подвиги, мудрость.

В таких литейных формах отливали различные изделия.

На самом деле и Василий был столь же проницательным государственным мужем. Но время теперь наступило иное, относительно мирное. Окруженный дальновидными советниками-боярами, Василий уверенно продолжал следовать по стопам своего отца, твердо держал в своих руках власть.

Московских посадских поражала непривычная роскошь его великокняжеского двора. Сумел Василий Дмитриевич обставить свои палаты куда богаче, нежели было при его отце, и пиры задавал пышнее. Сам-то он, может, и жил бы скромно, но супруга его, не по обычаям того времени, всюду и везде стремилась показать себя государыней.

Уже говорилось, что еще мальчиком Василий был оставлен своим отцом в Орде, у хана Тохтамыша, как заложник, а через два года он бежал. Пришлось ему блуждать по южнорусским степям, оттуда попал он в Молдавию, потом в Литву, в город Вильнюс. Там его приметил Витовт, двоюродный брат польского короля Ягайло-Владислава.

В тот год, 1389-й, в разгар борьбы за власть в Литве между потомками Гедимина, Витовт еще не был великим князем литовским. Только через три года ему удалось достичь своей цели и стать наместником Ягайлы. Но действовал он самостоятельно, как единовластный повелитель Литвы.

Вся его жизнь протекала в борьбе — победы, поражения, опять победы, мирные договоры то им заключались, то нарушались. Он трижды менял веру. На берегах Ворсклы его войско было побеждено татарами. И вновь он вел полки — на немецких рыцарей, на короля Ягайлу, на Псков, на Новгород, на западе разрушил несколько крепостей немецких рыцарей и расширил пределы литовские, на востоке дважды брал Смоленск, подчинил Смоленское княжество, подвел рубеж литовский к самому Можайску. С его именем связана знаменитая битва при Грюнвальде 15 июля 1410 года. Не слабовольный и трусливый польский король Ягайло-Владислав, во время сражения укрывшийся где-то позади полков, а он, Витовт, возглавил соединенные силы поляков, литовцев, чехов и смоленских русских, когда были наголову разбиты немецкие рыцари…

Юный Василий увидел в Вильнюсе дочь Витовта — Софью. Вернувшись в Москву, он рассказывал отцу и матери о своих злоключениях и помянул имя Софьи.

Дмитрий и его бояре посмотрели на предстоящий брак как на дело государственной важности. Будет между Москвой и Литвой великая дружба. Хотя кое-кто из бояр сомневался: больно уж любит властвовать королевский двоюродный брат. Не вознамерится ли он взять Москву под свою державную руку?

В Литве предстоящий брак тоже приветствовали. А московские послы в Литве и литовские в Москве повели тайные беседы. Внезапная кончина Дмитрия прервала переговоры.

Когда Василий стал великим князем московским, то после положенного срока печали он отправил в Вильнюс торжественное посольство — трех знатных бояр-сватов. Витовт принял послов милостиво и отпустил с ними свою дочь.

«Бысть пир велик», — заметил летописец о празднествах в Москве зимой 1390 года по случаю свадьбы Василия Дмитриевича с литовской княжной Софьей Витовтовной.

В Тверской летописи так говорится: «Тое же зыми (зимы) женися князь великый Василий. У Витовта Софью поня (взял) добрую: добрый нрав име отцевь».

Однако летописцы ошибались, называя Софью «доброй».

2

ще до своей свадьбы отправился Василий Дмитриевич в Орду получать ярлык на великое княжение всея Руси.

Вряд ли хотелось ему ехать, но бояре посоветовали. Очень уж могучим и непобедимым казался Москве хан Белой и Золотой Орды Тохтамыш и слишком недавно обрушился на Москву ужас Тохтамышева разорения. Судили бояре: не годится с Ордой затевать вражду, лучше мирно с нею жить да посылать выход, а может, суметь договориться — платить поменее, а торговать поприбыльнее.

Василий Дмитриевич прибыл в Орду в сопровождении многочисленной свиты и роздал там несметные богатства.

Записал летописец: «И умзди князей царевых, чтоб печаловались (хлопотали) о нем царю Тахтамышу. Они же взяше многое злато и сребро и великие дары, такоже и царь Тахтамыш взя многое злато и сребро и великие дары».

В то время хан Тохтамыш был уже не столь могучим и непобедимым, как в первые годы своего властвования. Мятежи поднимались но отдельным его улусам. И хоть подавлял он эти мятежи с обычной своей жестокостью, но власть его заметно слабела. А самое тревожное для него шло от южных окраин его обширных земель.

Там, за знойными пустынями, выросло царство сильнейшее. И не напрасно хан Тохтамыш опасался своего южного соседа.