Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Мстислав же Изяславович вместе с Ярославом Галицким вошел в Киев и сейчас же послал в Смоленск звать дядю Ростислава Мстиславовича на старший стол. Ростислав, памятуя, какое положение занимал дядя Вячеслав в Киеве при Изяславе Мстиславовиче, когда действительным великим князем был последний, не захотел того же для себя, а потому послал сказать племяннику: «Если зовете меня вправду с любовью, то я поеду в Киев на свою волю, чтобы вы имели меня отцом себе вправду и в моем послушании ходили; и прежде всего объявляю вам: не хочу видеть Клима митрополита, потому что не взял благословения от Святой Софии и от патриарха».

Этот митрополит Клим Смолятич, то есть родом из Смоленска, был после блаженного Иллариона, поставленного при Ярославе Мудром, вторым митрополитом из русских, так как все предыдущие были греки или болгары; но Клим не брал благословения от цареградского патриарха, по-видимому, ввиду замешательств, происходивших в то время на патриаршем престоле, а был поставлен собором русских епископов главою святого Климента, привезенной святым равноапостольным Владимиром из Корсуни после своего крещения; при этом Нифонт, епископ Новгородский, отказывался признавать Клима митрополитом, считая его поставление без патриаршего благословения неправильным, и тех же взглядов был и Ростислав Смоленский.

Но Мстислав Изяславович крепко держался Клима и не хотел признать грека Константина, угодного Ростиславу. Наконец, они урядились, решив принять третьего нового митрополита из Царьграда.

После этого, в 1159 году, Ростислав Мстиславович сел в Киеве и имел затем свидание с Святославом Ольговичем, чтобы уговориться насчет общего для них в то время врага – Изяслава Давидовича. Князья обедали друг у друга и обменивались подарками; Ростислав дарил Святослава соболями, горностаями, черными куницами, песцами, белыми волками, рыбьими зубьями, а Святослав отдарил барсом и двумя борзыми конями с коваными седлами.

Вслед за тем начались военные действия; они шли некоторое время с переменным счастьем, причем противники сильно опустошали волости друг у друга; наконец, Изяслав Давидович решил обратиться за помощью в Суздаль. Он послал просить у Андрея Боголюбского руки его дочери для своего племянника Святослава, сына брата Владимира, убитого в сражении на реке Руте. Андрей согласился на это сватовство и прислал на помощь жениху и его дяде свои полки, которые, впрочем, скоро вернулись домой, не принеся Изяславу Давидовичу пользы.

Тогда Изяслав Давидович задумал поссорить Ростислава Мстиславовича и Мстислава Изяславовича со Святославом Ольговичем, принимая в расчет то обстоятельство, что киевляне с неудовольствием смотрели на этот необычный союз Мономаховичей с их всегдашним врагом – черниговским князем. Стараниями некоторых подкупленных бояр ссора эта удалась, и Святослав Ольгович оставил своих недавних союзников.

Этим воспользовался Изяслав Давидович и подошел к Киеву. После кровопролитной схватки с войсками Ростислава (Мстислав Изяславович в это время отсутствовал), которая показалась летописцу вторым пришествием, Изяслав Давидович стал одолевать; тогда дружина Ростислава сказала своему князю: «Князь! Братьев твоих еще нет, нет ни берендеев, ни торков, а у неприятеля сила большая; ступай лучше в Белгород и там поджидай помощи».

Ростислав так и сделал, а Изяслав Давидович в третий раз вошел в столь любимый им Киев, простил всех граждан, попавших в плен, и пошел немедленно осаждать Белгород, где заперся Ростислав Мстиславович. Сюда, под стены Белгорода, Святослав Ольгович опять прислал сказать Изяславу Давидовичу, чтобы он мирился: «Если даже и не помирятся с тобою, во всяком случае ступай за Днепр; когда будешь за Днепром, то вся твоя правда будет». На это Изяслав Давидович весьма основательно отвечал ему, что он отдал за право сидеть в Киеве своей братии Святославовичам Черниговскую волость, а потому ему теперь некуда деться, а «лучше здесь умереть», и продолжал усиленно осаду Белгородского кремля.

Однако, несмотря на все старания, ему не удалось взять Белгород, а между тем к Ростиславу с разных сторон подходили на выручку подкрепления, направляемые его искусным в воинском деле племянником Мстиславом Изяславовичем; тут были волынские и галицкие полки, а также толпы пограничных варваров: берендеи, ковуи, торки, печенеги. Подходя к Белгороду, черные клобуки стали проситься у Мстислава Изяславовича выдвинуться вперед. Он отпустил их. Между тем половцы, бывшие впереди у Изяслава Давидовича, прискакали к нему и объявили, что идет огромная рать. Тогда Изяслав Давидович решил немедленно снять осаду и начал отступать.