Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Тогда, наконец, посол спросил, нет ли здесь черниговского гостя Ставра Годиновича, который отлично может играть на гуслях. Призадумался над этим Владимир и говорит себе: «Мне как выпустить Ставра, так не видать Ставра, а не выпустить Ставра, так разгневить посла». Наконец, Ставра выпустили, и он стал играть на гуслях. Когда посол спросил: не узнает ли Ставр его, то Ставр ответил: «Неоткуда ж мне и знать тебя».

Тогда посол обратился к Владимиру и сказал ему: «Мне твоих не надо даней-выходов, ты пожалуй-ка меня веселым молодцем, молодым Ставром Годиновым».

Опять призадумался Владимир, но потом опять решил исполнить желание посла и отдал ему Ставра. Тогда посол предложил Ставру поехать с ним в поле, посмотреть его храбрую дружину из сорока молодцев.

Сели на добрых коней, поехали,
Приезжали ко дружинушке хороброей.
Шел посол Василий во белый шатер,
Сокрутился Василисой в платья женские:
«Здравствуешь, Ставер Годинович:
А теперь-то ты меня не знаешь ли?»
Отвечает тут Ставр Годинович:
«Здравствуешь, моя любимая семеюшка,
Молодая Василиса, дочь Микулична!» –
«А за что же ты, Ставер Годинович,
Засажен был князем в погреба холодные?» –
«Я тобой похвастал, молодой женой,
Что всех князей-бояр продашь да выкупишь,
Самого Владимира с ума сведешь.
А теперь скорей посядем на добрых коней,
В свою сторону уедем, во Чернигов-град».
Говорила Василиса, дочь Микулична:
«А не честь же, не хвала нам молодецкая
Воровски уехати из Киева;
Мы поедем свадебку доигрывать.
Князья-бояре-то проданы, выкуплены,
Солнышко Владимир-князь с ума сведен».

Когда они вернулись в Киев, то Василиса сказала Владимиру:

«Я, грозен посол, Ставрова молода жена,
Василиса, дочь Микулична,
Воротилась свадебку доигрывать.
Да отдашь ли за меня еще племянницу?»
Говорит Забава, дочь Путятична:
«Ай же ты, мой дядюшка, Владимир-князь!
Чуть ведь смеху не наделал ты по всей Руси,
Чуть не отдал девицу за женщину!»
Солнышко Владимир стольнокиевский
Сам проговорил да таковы слова:
«Благодарствуешь, Ставер да сын Годинович,
Знал похвастать молодой женой!
Всех сумела здесь она продать да выкупить,
А меня, Владимира, с ума свести.
За твою за похвальбу великую
Ты торгуй-ка век во Киеве,
Век торгуй и по веку беспошлинно».

Вот какова была славная Василиса Микулична, старшая дочь старшего и набольшего богатыря Микулы Селяниновича.

Из младших богатырей особенной известностью пользовались Добрыня Никитич, боярского рода, Алеша Попович – сын священника – и Илья Муромец – простой крестьянский сын. Среди этих трех богатырей, по былинным сказаниям, опять первое место принадлежало прямому сыну земли – славному Илье Муромцу.

Илья Муромец, по этим сказаниям, был прямодушным и неподкупным человеком, честно и верно служившим князю Владимиру. Как крестьянский сын, он был несколько грубоват в своих речах, невоздержан в пировании и не прочь пошуметь и подраться во хмелю. Но при этом он всегда был и высокосправедлив – даже и в порыве гнева. Он был сильнее всех киевских богатырей и старше их годами; свою могучую силу Илья Муромец получил от трех вещих старцев, которые предсказали ему, что «смерть ему на бою не писана». И Илья бесстрашно до конца своих дней боролся с врагами земли Русской, не щадя ни пота, ни крови.

Добрыня Никитич, сын дружинного боярина, кроме мужества и храбрости, в противоположность Илье Муромцу, отличался еще особым вежеством, умел говорить красиво и умно, и славно пел, с гуслями в руках, былины про старших богатырей. Затем он обладал еще необыкновенно благородным и глубоко христианским сердцем, что мы увидим, когда речь пойдет о его жене.