Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова

Вместе с этим предложением папа предлагал Василию также помочь ему в добывании его отчины – Константинополя, побуждая начать войну против турок.

На эту тонкую речь Василий приказал вежливо ответить послу Льва X: «Государь наш с папою хочет быть в дружбе и согласии, но, как прежде государь наш с Божиею волею от прародителей своих закон Греческий держал крепко, так и теперь с Божиею волею закон свой держать крепко хочет».

На предложение же о союзе против турок ответ был такой: «Мы, с Божиею волею, против неверных за христианство стоять будем. А с вами и с другими христианскими государями хотим быть в любви и докончании, чтобы послы наши ходили с обеих сторон наше здоровье видеть». Не больше успеха имело подобное же предложение от преемника Льва X – Климента VII; Василий принял его посла с величайшим уважением, честил его два месяца в Москве и отправил с ним вместе в Италию своего гонца Димитрия Герасимова, о котором известный итальянский историк Павел Иовий отзывался с великой похвалой как о человеке весьма образованном, знавшем латинский язык, и при этом очень разумном и приветливом; качествами этими, как мы видели, отличались и все остальные московские люди – бояре и дьяки, назначавшиеся для сношения с иноземными государями и их послами.

Кроме Литвы и татар, борьба с которыми заполнила почти все время княжения Василия Иоанновича, с остальными державами отношения наши были дружественными: со Швецией в 1518 году был заключен мирный договор на 60 лет, а с Ливонией перемирные договоры в 1509, 1521 и 1531 годах; кроме того, в 1514 году было подписано 10-летнее перемирие с 70 городами ганзейскими, «с сей стороны Поморья и с оной стороны Заморья», причем была возобновлена старинная взаимная свободная торговля с Новгородом. Наконец, с Данией у нас был союзный договор, по которому датским купцам было позволено выстроить дворы и в них церкви в Новгороде и Ивангороде.

Приезжало во времена Василия в Москву посольство и от знаменитого индийского царя Бабура, основавшего империю Великие Моголы.

Важным внутренним делом при Василии Иоанновиче было присоединение к Москве после Пскова Великого княжества Рязанского. Мы видели, что Иоанн III имел уже своих наместников в Рязани во время малолетства рязанского князя Ивана Ивановича, но затем посадил его там, причем последний ходил в его полном послушании; сын же этого князя Ивана Ивановича не желал исполнять того же в отношении сына Иоанна III – великого князя Василия – и не замедлил войти в соглашение с заклятым врагом Москвы крымским ханом Магмет-Гиреем и даже хотел жениться на его дочери. Узнав про это, Василий вызвал его в Москву и заключил под стражу, откуда он вскоре бежал в Литву; Рязанское же княжество было окончательно присоединено к Москве, причем наместником в Рязани был назначен Хабар Симский, так доблестно отбивший Магмет-Гирея от ее стен.

Кроме Пскова и Рязани при Василии же Иоанновиче к Москве были присоединены и два больших удельных княжества – Новгород-Северское и Стародубское, перешедшее при Иоанне III под руку Москвы из-под власти Литвы. Произошло это так: в княжествах этих сидели два заклятых врага – князь Василий Иванович Новгород-Северский, внук Шемяки, и князь Василий Иванович Стародубский, внук князя Ивана Можайского. Вражда их окончилась тем, что Василий Иванович Новгород-Северский изгнал Василия Ивановича Стародубского из его отчины, но затем в 1527 году был вызван в Москву и заключен под стражу, так как было перехвачено его письмо к киевскому воеводе, в котором он предлагал свою службу королю Сигизмунду. Обе волости же, Новгород-Северская и Стародубская, которыми он владел, были присоединены к Москве.

Во время заключения Шемячича по московским улицам ходил юродивый с метлой в руках и громко говорил: «Государство не совсем еще очищено – пришла пора вымести последний сор».

Эти слова юродивого были прямым выражением взглядов народа на власть московских государей и на оставшихся последних удельных князей; действительно, присоединение Рязани, Новгорода-Северского и Стародуба не вызвало никаких волнений у населения; только часть рязанцев по примеру Новгорода и Пскова была расселена по другим областям. Вслед за тем и удел дяди Василия – Бориса Васильевича Волоцкого – тоже отошел к Москве после смерти его бездетного сына Феодора.