Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова

Делагарди хотел ждать окончания распутицы, но Скопин спешил с выступлением на выручку столицы; в конце апреля передовые русско-шведские отряды разбили Кернозицкого под Старой Руссой, а затем быстро очистили от воров Торопец, Торжок, Порхов и Орешек; воевода последнего города, Михаил Глебович Салтыков, бежал в Тушино. Менее удачны были действия отряда князя Мещерского, высланного из Новгорода для занятия Пскова, в котором вражда между лучшими и меньшими людьми, стоявшими за Вора, обострилась до крайности; Мещерский не смог овладеть Псковом и был отозван назад князем М.В. Скопиным, который лично выступил из Новгорода 10 мая. Против него из Тушина был выслан к Торжку пан Зборовский и знакомый нам Григорий Шаховской, «всей крови заводчик», успевший освободиться из своего заключения на Белоозере и пробраться к Вору.

Под Торопцом передовой шведский отряд был разбит Зборовским, но последний поспешил затем отойти к Твери и соединиться с Кернозицким, узнав, что Скопин идет во главе большого войска.

Под Тверью в июле 1609 года Скопин настиг Зборовского и вступил с ним в упорнейшее сражение. Долго успех его колебался то в одну, то в другую сторону, но в конце концов польско-воровские войска были разбиты, и Скопин собрался уже их преследовать всеми силами, как вдруг получил известие, что шведские наемники отказываются идти, так как получили жалованье только за два месяца, а требуют за четыре. Делагарди принял сторону Скопина и грозил своим воинам даже смертью, но это мало помогло, и с той поры, помимо борьбы с Вором и поляками и устройства ополчений северных городов, на Скопина легла еще тяжелая задача – улаживать всеми мерами неудовольствия, возникавшие среди вспомогательной шведской рати.

От Твери князь Михаил Васильевич не пошел прямо на Москву: он знал, что встретит под Троицей, у Дмитрова и Тушина сильные отряды Сапеги, Лисовского и других воров, в столкновении с которыми, в случае неудачи, все его дело может быть сразу погублено, и двинулся поэтому в направлении к Ярославлю, чтобы быть ближе к собравшемуся мужицкому ополчению северных городов. Дойдя до Калязина монастыря на Волге, он остановился, укрепил свой стан и стал обучать стекающихся к нему ратников, имея деятельным помощником шведского военачальника Зомме. Вместе с тем Скопин и царь Василий Иванович Шуйский рассылали по всему северу свои грамоты, требуя присылки людей и денег. Особенно горячо откликнулись на этот призыв иноки Соловецкого монастыря и именитые люди Строгановы. Соловецкие монахи переслали в Москву более 17 тысяч рублей и даже серебряную ложку, то есть, очевидно, всю свою казну дочиста; Петр же Семенович Строганов, как признал сам Шуйский, посылал многих ратных людей на царскую службу против воров, города от шатости укреплял и давал большие деньги в ссуду для раздачи жалованья служилым людям. За это радение царь приказал писать его во всех грамотах с «вичем», что считалось тогда великою честью.

Между тем Скопин, разбив у Калязина двинувшегося было против него от Троицы Сапегу и усилив свою рать заволжскими мужицкими дружинами, «сождався с костромскими и с ярославскими и с иных городов людьми», занял в октябре Переславль-Залесский и Александровскую слободу. Установив таким путем связь между Москвой и северными городами, он решил идти отсюда на освобождение столицы, закрепляя свое движение к ней устройством крепких «острожков», в которых оставляемые им небольшие отряды могли бы с успехом противодействовать воровским шайкам. Сюда же, к Александровской слободе, позднею осенью 1609 года стал подходить и шедший с Нижней Волги воевода Ф.И. Шереметев.

Движение Ф.И. Шереметева сильно подняло дух всех крестьянских и посадских миров в Поволжье и в местности между Волгой и Окой, начавших подниматься против воров с осени 1608 года.