Сказания Стигайта

Хозяева дома не заметили перемены в голосе, но смотрели на трэнларта с изумлением. Еще бы: не каждый день доведется встретить одного из Нареченных Славным Именем! И хотя Хальдрик всерьез рисковал, называясь чужим Именем, он был уверен, что ни Гольмут, ни Эдра не могут знать о всех шестнадцати Нареченных, живущих ныне среди людей Стигайта.

— Быть может, вам приходилось слышать обо мне и раньше, но я могу пояснить. Майст, одно из сорока двух Имен, означает «Щедрые Руки». Мой покойный отец, Руйвир Майст, посвятил свою жизнь накоплению целого состояния, пока не осознал однажды, что тратить богатства на одну лишь семью — недостойная стезя, пусть те и были нажиты многолетним трудом. Забросив множество дел, он не только снарядил Одаряющий Поход, но также лично возглавил его, пригласив и меня в свое путешествие. Так мы исколесили добрую половину Алоргата, и немногих обошла стороной наша помощь. Незадолго до своей смерти Руйвир был Наречен нашим королем, Эрузмелом. Годом позже и я удостоился Славного Имени, продолжив светлое начинание отца, хотя матушке и сестрам это пришлось не по нраву. И вот, я, в сопровождении своих друзей-купцов, решил навестить Рандар, столько о нем водилось слухов!

Солнце клонилось к горизонту, когда наше судно благополучно достигло острова. Прибрежная таверна встретила нас радушием, и мы уже вкусили эрфиль-другой, собравшись было хорошенько отдохнуть… Как вдруг к нам ворвался человек, равно потрепанный и жизнью, и одеждами. Оборванец с заплаканными глазами взывал о помощи: гуляя с детьми по лесу, он упустил их из вида, когда те, заметив зверушку, побежали вслед за ней в чащу. Безутешный отец долго звал детей и метался по окру́ге, пока не стемнело; теперь же он, отчаявшись, умолял всех великодушных отправиться с ним на поиски. Я был поражен, сколь хмуро и недоверчиво смотрели на бедолагу обитатели таверны, списав все на отвращение к человеку. Дорого же обошлась мне эта ошибка!

Я вскочил с места, и мои спутники последовали за мной. В спину нам что-то кричали, но мы были уже за порогом. Как мог я не заметить обмана, ведь при себе у незнакомца оказались даже факелы и огниво! Мы быстро направились в лес и разбрелись. Человек, назвавшийся Госмарем, шел впереди и направлял нас. Быть бы нам настороже, но нас было шестнадцать, все при оружии и страстном порыве, а несчастный родитель говорил вполне искренне. Вдруг мы услышали детский плач, и Госмарь побежал вперед, крича: «Дети, дети мои! Что с вами?» Лишь тогда мы остановились, почуяв, наконец, подвох…

Хальдрик осекся и ощутил тугой ком, упрямо засевший в горле. Потребовалась полная кружка пива, дабы протолкнуть его вниз, но и после этого на душе не стало спокойнее.

— Поздно, слишком поздно: троих моих спутников, стоявших впереди, убили из засады, а затем незримые тени напали и на нас. Завязалась жестокая схватка, и в темноте мне виднелось лишь мельтешение факелов, что неумолимо гасли под натиском убийц. Я схватился с одним из разбойников. Мне удалось быстро сразить его, однако он оставил мне рану. Я хотел было бежать прочь, но оступился и упал в овраг. Очнувшись утром, я выбрался наверх, не обнаружив вокруг ни единого тела, — только следы крови на земле выдавали недавнюю бойню. Не зная обратного пути, я побрел наугад. Долгие часы блуждал я по лесной чаще, покуда ноги не привели меня к одинокому ручью. Напившись, я прилег отдохнуть, а когда проснулся, время было уже к закату. Спустившись по ручью с холма, мне пришлось поплутать еще немного, благо одна из дорог привела меня к вашему дому. Такова моя история. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я не смог рассказать обо всем сразу.

Безмятежное лицо Эдры омрачилось глазами, полными слез, а испуганные дети притихли, перешептываясь о чем-то своем. Гольмут же, слушая историю, все больше хмурился, и с последними словами гостя строго спросил:

— Страшную и печальную историю вы нам поведали, Леодрас Майст. Одного я никак в толк не возьму, откуда в нашем лесу разбойникам взяться? Лично я по своим угодьям не один ривдан перемерил, и если бы кто обитал здесь, поблизости, от меня бы это не скрылось.

«Неужто сорвалось? — мелькнуло в голове у трэнларта. — Нет, раз не решился на правду, то хоть во лжи пойду до конца!»

— Про то вам лучше знать, — угрюмо отозвался Хальдрик, — на Рандаре я впервые. Ах да, вот еще что! Спускаясь с холма, я приметил… грот в толще скалы. Внутри него плясали неяркие отсветы, будто бы костра, и…

— Достаточно, — перебил его Гольмут. — Простите мою настойчивость, но я должен был убедиться, что вы не лжете. Сам я не единожды видал ту пещеру: местечко укромное, неприметное, для разбойников — лучше не придумаешь. Взглянуть на нее поближе мне так и не случилось, да оно, видно и к лучшему. Придется теперь обходить старые тропы, а ведь третьего дня в тех местах оленей выслеживал… Ну, ничего. Зато хоть ясно теперь, отчего это Рагимт на меня наговаривал!

Недолгое молчание вновь оборвал глава семейства.