Сказания умирающей Земли. Том II

Они направились в спальню вдвоем и выполнили там ряд эротических упражнений, после чего Кугель, утомленный исключительно беспокойным днем, заснул без задних ног.

Посреди ночи он проснулся и обнаружил, что Жиамль Враз ушла. Сонливость, однако, заставила его пренебречь этим обстоятельствам, и он вернулся в объятия Морфея.

Его снова разбудил стук гневно распахнутой двери; приподнявшись в постели, Кугель увидел, что, хотя Солнце еще не взошло, к нему в спальню ввалилась целая делегация во главе со старейшиной, с ужасом и отвращением взиравшим на сидящего в кровати чужеземца.

Остановившись в сумраке, старейшина протянул к Кугелю длинный дрожащий указательный палец: «Мне уже вечером показалось, что я заметил в нем еретические наклонности! Теперь тайное стало явным. Обратите внимание: он спал с непокрытой головой, а на подбородке у него нет никаких следов благочестивого помазания! Девица Жиамль Враз сообщила, что во время их совокуплений он ни разу не воззвал к Елисею с мольбой о благословении!»

«Ересь! Никаких сомнений быть не может!» – провозгласил другой член делегации.

«Чего еще ожидать от чужеземца? – презрительно вопросил старейшина. – Смотрите! Даже теперь он не желает осенить себя священным знамением!»

«Мне неизвестны ваши священные знамения! – протестовал Кугель. – Я ничего не знаю о ваших обрядах! Это не ересь – всего лишь невежество!»

«Подобным доводам невозможно доверять, – упорствовал старейшина. – Только вчера я изложил тебе, в общих чертах, принципы канонического вероучения».

«Достойная сожаления ситуация, – зловеще-горестным тоном заметил еще один делегат. – Ересь возможна только в результате оскверняющего отступления за пределы корректности».

«Неисправимое, фатальное извращение!» – так же скорбно откликнулся другой.

«Воистину! Увы, так оно и есть! – вздохнув, подтвердил делегат, стоявший в дверном проеме. – Несчастный, он сам навлек на себя гнев Елисея!»

«Пойдем! – позвал Кугеля старейшина. – Этот вопрос нуждается в безотлагательном решении».

«Не беспокойтесь! – возразил Кугель. – Позвольте мне одеться, и я покину ваше селение, чтобы никогда сюда не возвращаться».

«Чтобы заражать умы своими мерзостными повадками в других местах? Нет уж, не получится!»

Голого Кугеля схватили, вытащили из комнаты и, крепко поддерживая под локти, заставили промаршировать через парк к центральному павильону. Собравшиеся быстро соорудили на возвышении перед павильоном нечто вроде открытого сверху тесного квадратного загона из перекрещенных деревянных кольев, после чего Кугеля затолкнули в эту клетку. «Что вы делаете?! – кричал он. – Я не желаю участвовать в ваших обрядах!»

Никто не обращал внимания на его возгласы; теперь Кугель стоял в загоне, выглядывая через просветы ограждения. Тем временем деревенские жители поднимали в воздух большой воздушный шар из зеленой бумаги, наполненный горячим воздухом, нагретым тремя зелеными огненными веерами, зажженными под нижним отверстием шара.

Бледный рассвет озарил западные предгорья. Убедившись в том, что все было устроено по правилам, селяне отошли на окраину парка. Кугель пытался выбраться из загона, но размеры и взаимное расположение гладких деревянных кольев никак не позволяли ему ухватиться.

Небо светлело; высоко над площадкой перед павильоном горели зеленые огненные веера. Сгорбленный, покрывшийся гусиной кожей в зябком утреннем воздухе, Кугель расхаживал из угла в угол тесного загона. Издалека послышалась щемящая сердце музыка – Кугель остановился, как вкопанный. Таинственная музыка становилась громче, уже почти достигая порога фактической слышимости. Высоко в небе появилось крылатое существо в развевающихся, хлопающих на ветру белых одеждах. Оно опускалось – от страха у Кугеля стали подгибаться колени.

Ангел смерти завис над загоном, нырнул в него, окутал Кугеля белой мантией и попытался взмыть в воздух. Но Кугель схватился за перекладину клетки, и крылатое существо тщетно махало крыльями. Перекладина заскрипела, застонала, треснула. Кугель вырвался из душивших его объятий белой мантии и, приложив истерическое усилие, дернул на себя и расщепил деревянный кол. Схватив остроконечный обломок, он швырнул его в крылатое существо. Кол проткнул белую мантию; ангел смерти огрел Кугеля крылом по виску. Кугель поймал ребристый хитиновый выступ серой мембраны крыла и, навалившись всем телом, изо всех сил загнул его вверх и от себя – черный хитин переломился, мембрана порвалась, крыло обвисло. Испуганный ангел сделал гигантский прыжок, все еще не отпуская Кугеля; они свалились на крышу павильона и вместе соскользнули по ней на землю – Кугель откатился в сторону, а его обидчик принялся прыгать по поселку, размахивая одним крылом и волоча за собой другое.