Сказания умирающей Земли. Том III

Кугель подождал до тех пор, когда Сачковский прилег, чтобы немного выспаться, после чего тихонько спустился на спонсон правого борта и нанес глубокие порезы на бугорки больного червя Сачковского; затем, вернувшись на левый спонсон, он принялся изображать бурную деятельность, массируя и умащая язву на спине червя.

Краем глаза он заметил, что сверху к поручню подошел Дрофо – задержавшись на несколько секунд, старший червячник удалился.

В полночь корзины с приманкой подняли на палубу, чтобы черви передохнули. «Галанте» безмятежно дрейфовала на почти зеркальных водах. Рулевой зафиксировал штурвал; юнга дремал под огромным носовым фонарем – несмотря на то, что обязан был бдительно нести вахту. Над головой мерцали все еще живые звезды, среди них – Ахернар, Алголь, Канопус и Канзаспара.

Из своего закутка за камбузом вылез Сачковский. Прокравшись по палубе, как огромная черная крыса, он бесшумно спрыгнул на спонсон правого борта, отстегнул больного червя и слегка пришпорил его. Червь тронулся вперед.

Устроившись на спине червя, Сачковский повернул рулевые бугорки, но их нервные стебли были подрезаны, и движения седока только причиняли животному боль. Вспенивая воду «прихвостнями», гигантский червь стремительно поплыл на северо-запад; уцепившись шпорами за роговые пластинки шкуры, Сачковский лихорадочно хватался за бугорки – но безрезультатно.

Наутро исчезновение Сачковского стало предметом всевозможных догадок. Старший червячник Дрофо, капитан Бонт и мастер Сольдинк встретились в большом салоне, чтобы обсудить ситуацию. Через некоторое время в салон вызвали Кугеля.

Сидя в кресле с высокой спинкой из резного скиля, Сольдинк прокашлялся и произнес: «Кугель, как вам известно, Сачковский уплыл непонятно куда на черве, представлявшем собой ценное имущество. Не могли бы вы пролить какой-нибудь свет на это таинственное обстоятельство?»

«Подобно всем остальным, я могу только высказывать предположения».

«Мы были бы рады узнать, чтó вы об этом думаете», – вежливо предложил Сольдинк.

Кугель ответил осторожно-задумчивым тоном: «Насколько я понимаю, Сачковский осознал, что никогда не станет компетентным червячником. Его черви болели, и Сачковский не желал прилагать усилия, необходимые для восстановления их здоровья. Я пытался ему помочь. Я позволил ему взять одного из моих здоровых червей, чтобы позаботиться о его слабеющей от язвы твари – что, скорее всего, не преминул заметить Дрофо, хотя он предпочел хранить необычное молчание по этому поводу»

Сольдинк повернулся к старшему червячнику: «Так ли это? Если Кугель говорит правду, его намерения делают ему большую честь».

Дрофо глухо пробормотал: «Вчера утром я дал Кугелю соответствующие указания».

Сольдинк снова обратился к Кугелю: «Будьте добры, продолжайте».

«Я могу сделать только один вывод: чувствуя себя отверженным, Сачковский решился на отчаянный шаг и похитил червя».

«Но в этом нет никакого смысла! – воскликнул капитан Бонт. – Если он настолько отчаялся, что хотел покончить с собой, почему бы ему просто-напросто не броситься в море? Зачем похищать ценного тяглового червя? И какую пользу ему может принести такая кража?»

Кугель задумался, после чего неуверенно предположил: «Может быть, он хотел вызвать скандал, чтобы о нем говорили, чтобы на него обратили внимание».

Сольдинк раздул щеки: «Так или иначе, своим поступком Сачковский всем нам причинил большое неудобство. Дрофо, что мы будем делать? У нас остались только три червя».

«Никаких особых трудностей не предвидится. Кугель сможет обслуживать оставшихся червей, работая на обоих спонсонах. Чтобы упростить задачу рулевого, мы удвоим количество приманки с правого борта и сократим его наполовину с левого борта. Это позволит нам доплыть до Лаусикаи, а там мы сделаем все необходимое для пополнения состава червей и червячников».

* * *

Капитан Бонт уже взял курс на Лаусикаю, чтобы мадам Сольдинк могла принять ванны в Пафниссийских источниках. Задержка не радовала Бонта, надеявшегося как можно скорее доплыть до Порт-Пардусса. Теперь капитан внимательно наблюдал за Кугелем – он хотел убедиться в том, что черви используются с максимальной возможной эффективностью.

«Кугель! – кричал капитан Бонт. – Отрегулируй пристяжку наружного червя, он тащит нас влево».

«Так точно, сэр!»

Уже через несколько минут капитан снова волновался: «Кугель! Твой правобортный червь едва шевелится! Загрузи ему в корзину свежую приманку!»

«Там уже двойная порция, – проворчал Кугель. – Я спустил корзину всего лишь час тому назад».

«Тогда залей в него одну восьмую пинты возбудителя Хайдингера, и пошевеливайся! Я хочу бросить якорь в Помподуросе завтра до захода Солнца!»

Оставшись в одиночестве, ночью правобортный червь стал беспокоиться и шлепать по воде «прихвостнями». Разбуженный этим шумом, Дрофо поднялся из каюты на палубу. Облокотившись на поручень, он наблюдал за тем, как Кугель бегал взад и вперед по спонсону, пытаясь заарканить тросом «прихвостни» непослушного червя.