Сказания умирающей Земли. Том III

Через некоторое время Дрофо определил причину затруднения и гнусаво посоветовал: «Всегда поднимай приманку прежде, чем забрасывать аркан… Почему червь бесится, что случилось?»

«Понятия не имею – он то ныряет, то встает на дыбы, то бросается в сторону», – угрюмо откликнулся Кугель.

«Чем ты его кормил?»

«Как обычно – „Чалкорексом“ пополам с „Лучшим кормом Иллема“».

«Попробуй давать ему меньше „Чалкорекса“ завтра и послезавтра. Эта припухлость за глазным возвышением, как правило, свидетельствует о неправильной диете. Сколько приманки ты положил?»

«Двойную порцию, согласно полученным указаниям. Кроме того, капитан приказал влить ему одну восьмую пинты возбудителя Хайдингера».

«Поэтому он и возбудился! Ты глупо злоупотребил приманкой и стимулятором».

«Я это сделал по указанию капитана!»

«Такое оправдание хуже отсутствия всякого оправдания. Кто из вас червячник, ты или капитан Бонт? Ты знаешь своих червей, ты обязан обслуживать их так, как подсказывают опыт и здравый смысл. Если Бонт будет вмешиваться, попроси его спуститься на спонсон и порекомендовать тебе методы профилактики червячной чумы – ему больше не придет в голову распоряжаться червячниками… Сейчас же замени приманку и промой червя слабительной выжимкой Благина».

«Как вам приспичит, ваше благородие», – процедил сквозь зубы Кугель.

Бросив критический взгляд на море и горизонт, Дрофо удалился к себе в каюту, а Кугель занялся впрыскиванием выжимки в хоботок червя.

Капитан Бонт приказал поднять парус, надеясь воспользоваться порывами ночного бриза. Через два часа после полуночи поднялся поперечный ветер – плещущий парус колотился об мачту, производя частые надоедливые звуки, разбудившие капитана. Бонт выскочил на палубу: «Где вахта? Эй! Червячник! Да, я тебе говорю! Почему вокруг никого нет?»

Взобравшись на борт с мостков, Кугель ответил: «На палубе остался только дозорный – он храпит под фонарем».

«А ты? Почему не подтянул парус? Ты что, оглох?»

«Нет, сэр. Я находился под водой, промывая червя слабительной выжимкой Благина».

«Что же ты стоишь столбом? Возьмись за нок-гордень, навались хорошенько и привяжи конец ближе к корме, чтобы эти чертовы хлопки больше никому не мешали спать!»

Кугель поспешил подчиниться; тем временем капитан Бонт подошел к правобортному поручню. То, что он увидел, вызвало у него новый приступ раздражения: «Червячник, где приманка? Я же приказал спустить двойную порцию и залить в червя возбудитель!»

«Так точно, сэр. Но промывать червя невозможно, пока он рвется к приманке».

«Зачем же ты его промываешь? Я не приказывал давать ему слабительное!»

Кугель с достоинством выпрямился: «Сэр, я промываю червя потому, что мой профессиональный опыт и здравый смысл свидетельствуют о необходимости такой процедуры!»

Капитан Бонт выпучил глаза, всплеснул руками, развернулся на месте и вернулся в постель.

2. Лаусикая

Спускаясь по небосклону, Солнце заслонилось низкой грядой облаков – сумерки сгустились рано. В неподвижном воздухе плоская поверхность океана напоминала глянцевую атласную ткань, точно отражавшую небо – казалось, судно парило в пространстве, наполненном чудесным сиреневым сиянием. Только клинообразно расходившиеся носовые волны, переливавшиеся черной и сиреневой рябью, позволяли найти взглядом поверхность моря.

За час до захода Солнца на горизонте появилась тень острова Лаусикая, почти потерянная в лиловом сумраке.

С наступлением темноты на набережной Помподуроса зажглась дюжина мерцающих огней, отражавшихся золотистыми дорожками вдоль гавани и тем самым упрощавших навигацию с точки зрения капитана Бонта.

Городская пристань выглядела как толстая черта, затушеванная чернее ночи и проведенная поперек отражений фонарей. Будучи в незнакомых водах и подходя к берегу в полной темноте, капитан предусмотрительно решил бросить якорь, а не пытаться пришвартоваться к причалу.

Стоя на квартердеке, Бонт приказал: «Дрофо! Поднять приманку!»

«Есть поднять приманку!» – отозвался Дрофо и прокричал другим тоном: «Кугель! Убрать приманку всех червей!»

Кугель быстро поднял корзины, висевшие перед двумя левобортными червями, пробежал поперек палубы, спрыгнул на правобортный спонсон и убрал приманку последнего червя. «Галанте» все еще двигалась вперед, но едва-едва, подчиняясь ленивым всплескам «прихвостней» трех червей.

Послышался следующий приказ капитана: «Дрофо, набросить шоры!»

«Есть набросить шоры!» – откликнулся Дрофо и повернулся к Кугелю: «Кугель, надеть наглазники на всех червей! Живо!»

Кугель натянул наглазник на правобортного червя, но при этом упал в воду и не сразу добрался до левобортных тварей, в связи с чем капитан Бонт пожаловался: «Дрофо! Кого вы там хороните? Судно вертится! Боцман! Приготовить якорь!»

«Кугель, где левые шоры? – закричал Дрофо. – Не волочи ноги!»

«Якорь готов, капитан!»

Наконец шоры были надеты на всех червей; «Галанте» почти остановилась.

«Бросай якорь!» – приказал Бонт.

«Якорь в воде! Дно в шести фатомах!»

«Галанте» мирно покачивалась посреди гавани. Кугель ослабил пояса червей и скормил каждой твари ее рацион.