Сказания умирающей Земли. Том III

Кугель ел не торопясь. Между ним и миром установилась наиприятнейшая гармония – эту интерлюдию следовало продлевать и ценить, ею нужно было наслаждаться в полной мере. С тем, чтобы подчеркнуть такую редкую возможность, Кугель приподнял исключительно изящную, хрупкую чайную чашку и пригубил полупрозрачный нектар, заваренный из самой изысканной смеси душистых трав, принадлежавшей Сольдинку.

«Все в порядке!» – вздохнув, произнес Кугель. С прошлым было покончено, а будущее могло исчезнуть завтра, если не взойдет Солнце. Настоящее же оставалось настоящим, и с этим драгоценным мигом следовало обращаться чутко и бережно.

«Все в полном порядке!» – повторил Кугель.

И все же… Кугель тревожно оглянулся через плечо. В том, чтобы наслаждаться преимуществами быстротечной власти, не было ничего предосудительного – тем не менее, достигнув вершины, остается только спускаться, не правда ли?

Даже теперь, без какой-либо осознанной причины, Кугель ощущал в воздухе зловещее напряжение, инстинктивно угадывая, что в чем-то, каким-то образом ему угрожала опасность.

Вскочив на ноги, Кугель наклонился над левобортным поручнем. Черви, привлеченные половинными порциями приманки, работали с прохладцей, не прилагая особых усилий. Ничто не указывало на какое-либо нарушение заведенного распорядка. Правобортный червь вел себя таким же образом. Кугель медленно вернулся к накрытому столу.

Напрягая все свои мыслительные способности, Кугель пытался понять: что вызывало у него такое беспокойство? Он плыл на надежном судне, еды и питья было достаточно; мадам Сольдинк и ее дочери очевидно примирились с неизбежностью выполнения новых обязанностей, и Кугель мог поздравить себя с предусмотрительным, благожелательным и в то же время строгим управлением женской командой.

На протяжении нескольких часов после отплытия из Помподуроса мадам Сольдинк часто разражалась приступами ярости, каковые Кугель решил в конце концов пресечь – хотя бы для того, чтобы на борту поддерживалось какое-то подобие дисциплины.

«Мадам! – сказал Кугель. – Ваши истерические возгласы нарушают покой всех окружающих. Они должны прекратиться».

«Поработитель! Злобное чудовище! Лахарк, кеак!»4

«Если вы не успокоитесь, я прикажу запереть вас в трюме», – ответил Кугель.

«Еще чего! – фыркнула мадам Сольдинк. – Кто станет выполнять твои приказы?»

«Если потребуется, я это сделаю сам! На борту необходима дисциплина. Отныне я – капитан этого судна и поэтому отдаю приказы. Мой первый приказ: придержите язык! Во вторых, соберите всю команду на средней палубе: я собираюсь обратиться к вам с речью».

Мадам Сольдинк и ее дочери неохотно выстроились в указанном Кугелем месте. Кугель поднялся на среднюю ступень сходен: «Уважаемые дамы! Буду очень благодарен, если вы внимательно прислушаетесь к моим словам». Переводя взгляд с одного лица на другое, Кугель улыбнулся: «Вот и хорошо! Я понимаю, что сегодняшние события не совсем устраивают ни вас, ни меня. В этом отношении я хотел бы вам кое-что посоветовать.

Прежде всего должен напомнить, что в любом плавании действуют морские законы, согласно которым приказы капитана должны выполняться быстро и беспрекословно. Каждому будет поручена доля необходимой работы. Я уже взял на себя функции управления. От вас, моей команды, ожидается добровольное усердное сотрудничество; если вы оправдаете мои ожидания, вы убедитесь в том, что я могу быть снисходительным, понимающим и даже ласковым руководителем».

Мадам Сольдинк резко выкрикнула: «Можешь идти ко всем чертям со своей снисходительностью! Отвези нас назад в Помподурос!»

Ее старшая дочь, Меадре, печально произнесла: «Помолчи, мама! Смотри в лицо действительности! Кугель не желает возвращаться в Помподурос – лучше всего было бы узнать, куда он, на самом деле, намерен плыть».

«Я предоставлю интересующие вас сведения, – сказал Кугель. – Наш пункт назначения – порт Валь-Омбрио на побережье Альмерии – это довольно далеко на юге».

«Ты шутишь! – потрясенно воскликнула мадам Сольдинк. – Южные воды полны смертельных опасностей! Это общеизвестно!»

Кугель холодно ответил: «Мадам, настоятельно рекомендую вам довериться суждению такого человека, как я, а не пустой болтовне саскервойских домохозяек».

Салассера посоветовала матери: «Кугель в любом случае будет делать все, что захочет – какой смысл ему возражать? Он от этого только разозлится».

«Правильно! – поддержал ее Кугель. – А теперь о работе, которая потребуется на борту. Каждой из вас придется стать, следуя моим указаниям, опытной червячницей. Так как времени у нас предостаточно, черви будут получать лишь половинную порцию приманки – это упростит дело для всех заинтересованных лиц. Кроме того, хотя с нами нет корабельного кока, Ангшотта, у нас есть более чем достаточный запас провизии, и в этом отношении я не вижу никаких причин себя ограничивать. Призываю вас максимально использовать и развивать свои кулинарные способности.