Сказания умирающей Земли. Том III

Фускуль приблизился ко входу в клуб бодрой пружинистой походкой – Дрофо отставал от него на пару шагов. Остановившись, Фускуль приподнял чадру и подверг собравшихся пристальному осмотру: «Кто из вас – Сольдинк?»

С трудом сдерживая ярость, экспедитор холодно ответил: «Ты прекрасно знаешь, кто из нас – Сольдинк! И я тебя прекрасно знаю, мошенник и мерзавец! Не буду высказываться по поводу вульгарной шутки, которую ты со мной сыграл – а также по поводу твоего непростительного обращения с мадам Сольдинк. Предпочитаю завершить нашу сделку исключительно на формальной основе. Дрофо, почему нового червя еще не пристегнули к спонсону „Галанте“?»

«Я отвечу на этот вопрос! – сказал Фускуль. – Дрофо получит червя, когда вы заплатите пять тысяч терциев – плюс одиннадцать терциев за мой двояковыпуклый скребок для зачистки прихвостней, который вы позволили себе выбросить в бассейн, а также еще двадцать терциев за неспровоцированное хулиганское нападение! Таким образом, вы должны мне пять тысяч тридцать один терций. Потрудитесь рассчитаться, не сходя с места».

Смешавшись с группой других посетителей пивной, Кугель вышел на площадь и наблюдал со стороны за разгоравшимся скандалом.

Сольдинк сделал два угрожающих шага и встал лицом к лицу с Фускулем: «Ты с ума сошел? Ты уже получил от меня, наличными, справедливую цену за червя! Сколько можно уклоняться, врать и фантазировать? Сейчас же передай червя Дрофо – или нам придется принять решительные неотложные меры!»

«Не говоря уже о том, что тебя теперь ни в коем случае не назначат червячником на борту „Галанте“, – прибавил капитан Бонт. – Так что доставь червя, и мы покончим с этим делом».

«Ха! – страстно воскликнул Фускуль. – Теперь вы не получите моего червя ни за пять, ни за десять тысяч! А по поводу других задолженностей…» Быстро шагнув вперед, Фускуль огрел Сольдинка кулаком в висок: «Это тебе за скребок!» Он тут же нанес еще один удар: «А это за все остальное!»

Сольдинк рванулся к противнику, чтобы дать сдачи; капитан Бонт попытался вмешаться, но Пульк неправильно истолковал его намерения и с силой оттолкнул капитана – тот свалился на мостовую.

Положить конец этой сваре удалось Дрофо, втиснувшемуся между сжимающими кулаки драчунами. Разведя руки, старший червячник призвал присутствующих к сдержанности: «Успокойтесь, успокойтесь! Необходимо хорошенько подумать о странностях возникшей ситуации. Фускуль, вы утверждаете, что Сольдинк предложил вам за червя пять тысяч терциев, после чего выбросил ваш скребок в бассейн?»

«Да, утверждаю!» – яростно выкрикнул Фускуль.

«Подумайте! Возможно ли это? Сольдинк известен своей скупостью! Он никогда не предложил бы пять тысяч за червя, которому красная цена две тысячи! Как вы объясняете этот парадокс?»

«Я червячник, а не психолог, распутывающий причины неврозов, – проворчал Фускуль. – Тем не менее… Действительно, насколько я помню, человек, называвший себя Сольдинком, был на голову выше этого пузатого головастика. Кроме того, на нем была необычная шляпа с тремя складками тульи, и он ходил, слегка подгибая колени».

Сольдинк возбужденно вмешался: «Это описание в точности соответствует внешности субъекта, рекомендовавшего мне кулинарные услуги Терлулии! Он ходил крадучись и представился Фускулем».

«Ага! – воскликнул Пульк. – Тайное становится явным! Давайте-ка зайдем в клуб и обсудим положение вещей за кувшином свежего черного пива!»

«Удачная мысль – но в данный момент излишняя, – сказал Дрофо. – Я уже знаю, кто притворялся Фускулем и устроил всю эту кутерьму».

«Я тоже догадался», – буркнул капитан Бонт.

Сольдинк раздраженно переводил взгляд с лица на лицо: «Значит, я – тупица? Кто этот мерзавец?»

«Разве могут быть какие-нибудь сомнения? – поднял брови Дрофо. – Нас водил за нос Кугель».

Сольдинк моргнул, после чего хлопнул себя ладонью по лбу: «Единственный возможный вывод!»

Пульк вежливо упрекнул его: «Теперь, когда личность мошенника установлена, похоже на то, что вам следовало бы извиниться перед Фускулем».

Ушибы, нанесенные Фускулем, все еще не стерлись из памяти экспедитора: «Не стану приносить никаких извинений, пока он не вернет мне шестьсот терциев, полученные за червя. Кроме того, не забывайте, что он предъявил мне ложное обвинение в пропаже скребка! Извиняться должен он, а не я!»

«Вы все еще не разобрались, в чем дело, – настаивал Пульк. – Шестьсот терциев вы уплатили Кугелю, а не Фускулю».

«Возможно. Деньги пропали, однако. Вся эта история нуждается в тщательном расследовании».

Капитан Бонт оглядывался по сторонам: «Совсем недавно мне показалось, что я заметил Кугеля… Нет, он успел куда-то скрыться».