Сказания умирающей Земли. Том III

Кугель погасил лампы, снял халат из бледно-голубого шелка и надел свой обычный костюм. Напялив на голову трехъярусную шляпу с пряжкой, украшенной «брызгосветом», он поправил ее слегка набекрень, чтобы произвести наилучшее впечатление, и решительно вышел на палубу. Мадам Сольдинк и ее дочери уже сидели за столом в камбузе и завтракали пирожными с чаем. Никто из них не проявлял никаких признаков морской болезни – по сути дела, они выглядели хорошо отдохнувшими и невозмутимыми.

Повернув голову, мадам Сольдинк смерила Кугеля взглядом с головы до ног: «Зачем ты пришел, что тебе нужно?»

Кугель вежливо ответил, ледяным тоном: «Мадам, да будет вам известно, что я догадался о всех ваших планах».

«Неужели? Обо всех вообще?»

«О тех, которые имеют для меня значение. И они не делают чести вашей репутации».

«О каких планах ты догадался? Будь так любезен, поясни».

«Как вам будет угодно, – чуть поклонился Кугель. – Должен признать, что ваш замысел в какой-то мере изобретателен. Мы плыли на юг при свете дня, но медленно – вы просили, чтобы червям спускали половинную приманку, так как им нужно было отдохнуть. Ночью же, когда я спал, вы направляли судно на север».

«Точнее, на северо-восток».

Кугель отмахнулся от несущественной поправки: «Затем, когда червям ввели тонизирующий состав и предложили двойную приманку, вы пытались рулить таким образом, чтобы „Галанте“ оставалась в районе Лаусикаи. Но я вас на этом поймал».

Мадам Сольдинк презрительно усмехнулась: «Нам надоело это плавание – мы возвращались в Саскервой».

На какое-то мгновение Кугель был ошарашен. Дерзость заговора превзошла его ожидания. Он скрыл растерянность, однако, и беззаботно продолжал: «Какая разница? Я с самого начала чувствовал, что мы оставались в прежних водах, что вызывало у меня недоумение – до тех пор, пока я не заметил, в каком плачевном состоянии находились черви, и тогда все стало ясно. Тем не менее, я терпел ваш саботаж, ваши мелодраматические усилия меня забавляли! Тем временем я наслаждался заслуженным отдыхом и превосходной кухней…»

«Я, Табазинта и Салассера – все мы плевали в каждое блюдо! – резко вмешалась Меадре. – Мама иногда тоже заходила в камбуз – не знаю, что она там делала».

Кугелю стоило больших усилий сдержаться и сохранить апломб: «Ночью меня развлекали и тешили от души, и по этому поводу, по меньшей мере, у меня нет никаких претензий».

«Не воображай, что нам это нравилось, – вставила Салассера. – Пока ты пыхтел и лапал нас холодными руками, мы изнывали от скуки».

«Я от природы снисходительна, – прибавила Табазинта, – но, по правде говоря, твои постельные способности совершенно неудовлетворительны. Кроме того, тебе следовало бы избавиться от привычки присвистывать сквозь зубы».

«Ваши замечания бесполезны в том, что касается целей нашей дискуссии, – натянуто отозвался Кугель. – Уверяю вас, что в дальнейшем…»

«В каком таком дальнейшем? – спросила мадам Сольдинк. – Ничего „дальнейшего“ не будет. Твоим дурачествам приходит конец».

«Плавание продолжается, – высокомерно возразил Кугель. – Пользуясь умеренным попутным ветром, мы снова направимся на юг».

Мадам Сольдинк громко рассмеялась: «Это не просто ветер. Это муссон. Его направление меняется каждые три месяца. Когда я решила, что плыть в Саскервой непрактично, я направила „Галанте“ туда, где муссон отнесет нас в эстуарий Большого Чейнга. Все в порядке – мастер Сольдинк и капитан Бонт об этом знают, я им просигналила. Они будут потихоньку следовать за нами, пока мы не причалим в Порт-Пардуссе».

Кугель тоже весело рассмеялся: «Очень жаль, мадам, что столь хитроумный замысел ни к чему не приведет». Церемонно поклонившись, он удалился из камбуза.

Кугель тут же отправился в хранилище судовых документов на корме и проконсультировался с папкой навигационных карт. Эстуарий Большого Чейнга вдавался глубоко в континент – вверх по течению реки находились так называемые степи Рухнувшей Стены. К северу от устья в океан выступал тупоконечный полуостров Гадор-Поррада – судя по всему, почти необитаемый, хотя на его побережье значился поселок Таствольд. К югу от Чейнга находился еще один полуостров, Драконов Перешеек», в отличие от Гадор-Поррады узкий и длинный. Драконов Перешеек тянулся в море на значительное расстояние и заканчивался россыпью скал, рифов и небольших островков, Драконовых Клыков. Кугель внимательно изучил карту, после чего захлопнул папку с судьбоносным стуком. «Так тому и быть! – сказал он себе. – Доколе? Доколе буду я утешаться несбыточными надеждами и обманчивыми снами? Тем не менее, все будет хорошо… Посмотрим, как у нас идут дела».

Кугель взошел на квартердек. На горизонте нельзя было не заметить точку, при рассмотрении в подзорную трубу оказавшуюся тем самым пузатым маленьким баркасом, от которого «Галанте» ускользнула несколько дней тому назад. Даже в отсутствие червей, применяя удачные тактические приемы, он мог с легкостью обогнать столь неуклюжее суденышко!