Сказания Умирающей Земли: Волшебник Мазериан; Пройдоха Кугель

— Ты еще девочка — очаровательное, свежайшее создание. Чудовищные побуждения властителя демонов не поддаются твоему представлению. Принесенные в жертву девушки и юноши служили Бликдаку игрушками — пользуясь ими, он практиковался во всевозможных способах истязания плоти нашего мира: слияния, соития, извращения, садистических пыток, тошнотворных забав и наслаждений мучительной агонией. Когда его жертвы погибали, он посылал нового призрака, требуя скормить ему новую порцию юности и красоты.

— И меня на это обрекли… — прошептала Ширль.

Гайял находился в замешательстве:

— Не понимаю! Подобные злодеяния, насколько мне известно, характерны для порочных представителей человеческого рода. По меньшей мере для антропоидов, располагающих соответствующими железами, органами и полостями. Но, так как Бликдак — демон…

— Разве ты не помнишь, как он выглядит? — прервал его Керлин. — Учитывай его формы, его строение. Конечно же, он человекообразен — когда-то, давным-давно, он и все остальные демоны, наваждения и прочие летучие твари с горящими глазами, отравляющие последние дни нашей планеты, изначально произошли от людей. Бликдак, подобно другим исчадиям ада, порождение человеческого ума. Напоминающие пот и слизь выделения покровов и клоак, отвратительная вонь, жестокие наслаждения изнасилованием и мужеложством, копрофильные прихоти, нервный трепет, вызванный трением скользких выростов с влажной плотью, — все эти порочные инстинкты фильтровались человечеством, как отстойником, на протяжении бесчисленных эпох, пока не образовалось нечто вроде громадной опухоли, и Бликдак мало-помалу воплотился и обрел самосознание, воображаемое приблизилось к реальному. Ты же видел, как он изменяет форму выростов, чтобы удовлетворять низменные инстинкты. Но довольно говорить о Бликдаке. Я умираю, умираю!

Куратор обмяк в кресле, глубоко и часто дыша.

— Неужели вы не видите? Глаза мои устали и не могут сосредоточиться. Я едва дышу, как замерзающая птица, мои кости источились, как трухлявая лоза. Сколько я прожил? Не помню — я спятил и не замечал хода времени. Благодаря системе жизнеобеспечения отсутствие понимания сопровождалось отсутствием соматических последствий. Теперь я вспоминаю — годы и века, тысячелетия и эпохи, — но они сливаются воедино, как проблески быстро щелкающего затвора. Теперь невыносимый груз времени возьмет свое — вы меня убили.

— Но если вы умрете, что мы будем делать? — Ширль поежилась, испуганно моргая. — Демон…

— Неужели во всем Музее Человека нет записей, содержащих заклинания, необходимые для изгнания этого демона? — спросил Гайял. — Очевидно, что он — наш основной противник, с которым следует расправиться безотлагательно.

— Бликдак должен быть уничтожен, — согласился Керлин. — Тогда я умру с легкой душой, а вы сможете взять на себя обязанности хранителей Музея. — Куратор облизал побелевшие губы. — Извечный принцип гласит, что для того, чтобы уничтожить вещество, необходимо определить характеристики строения вещества. Другими словами, для того чтобы уничтожить Бликдака, мы должны понять, из чего он состоит.

Старик с трудом сосредоточил взгляд на лице Гайяла.

— Ваше заключение неоспоримо, — признал Гайял. — Но как изучить состав демонической материи? Бликдак ни за что не позволит проводить такие эксперименты.

— Конечно нет. Нужно прибегнуть к какой-то хитрости, найти какое-то средство…

— Призраки состоят из той же демонической материи?

— Разумеется.

— Нельзя ли задержать призрака в какой-нибудь ловушке?

— Можно — в световой камере. Я могу создать такую камеру, однако нам понадобится призрак. — Куратор приподнял голову. — Жезл! Впусти сюда призрака — одного призрака!

Прошло несколько секунд. Керлин поднял руку. За дверью послышались едва различимый скрип и тихий подвывающий стон.

— Открой! — произнес дрожащий, прерывистый, всхлипывающий голос за дверью. — Открой и выпусти двух обреченных, два сосуда юности, к моему повелителю. Скука и бездействие одолевают его, ожидание невыносимо. Новые жертвы облегчат его бремя.

Керлин с трудом поднялся на ноги:

— Все готово.

За дверью печальный голос пожаловался:

— Я заперт в западне жгучего сияния!

— Теперь посмотрим! — сказал Гайял. — То, что растворяет призрака, растворит и Бликдака.

— Верно, — согласился Керлин.

— Но почему не свет? — не понимала Ширль. — Свет распыляет призраков в клочья тумана.

— Это объясняется их хрупкостью. Бликдак состоит из плотного, упругого материала и способен выдерживать самое жесткое излучение, прячась в оболочке потустороннего пространства. — Керлин задумался. Через некоторое время он поманил Гайяла к двери: — Пойдем, у нас есть увеличитель. Он позволит рассмотреть вещество призрака в микроскопических деталях и определить основу его существования. Гайял Сфирский, тебе придется мне помочь — мои конечности словно сделаны из воска.

Поддерживаемый под руку Гайялом, старик проковылял к выходу, и они вместе с девушкой вышли в выставочный зал. Здесь в сияющей клетке из света рыдал призрак, суетливо искавший какую-нибудь темную прореху, через которую он мог бы просочиться наружу.