Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.

Тётя Света утвердительно кивнула и стала рассказывать Вовкиным родителям необыкновенную историю Элен. Те рассеяно слушали, с нескрываемым интересом поглядывая на странную гостью, уставившуюся в свою очередь на притихшего щенка. Элен, протяжно зевнув и выгнув дугой спину, подошла к неподвижному пёсику. Обойдя его со всех сторон, тщательно обнюхала лопоухого и примирительно лизнула в нос. Щенок, будто очнувшись, запрыгал и забегал вокруг Элен, заискивающе повизгивая. Элен снова зевнула и безразлично свернулась калачиком на лужайке.

К озадаченному Вовке подошла Яна и позвала к себе пёсика. Тот опрометью подбежал и завилял хвостом. Яна присела и погладила щенка, ощупывая его широкие лапки, грудь и спинку. К ней присоединился Вовка, и вскоре они втроём закружились в прыгучем хороводе вокруг дремлющей Элен, прикрывшей свой нос и ухо лапами…

Когда мама Яны закончила рассказывать историю Элен, запыхавшиеся дети, вымыв руки по настоянию Вероники Николаевны, вернулись на свои места за столом, где их поджидали горячие горшочки с молодым картофелем и жареными колбасками под душистым грибным соусом. Взрослые, увлечённые собственными воспоминаниями и задушевными разговорами бывших учеников одного класса, всё меньше и меньше внимания уделяли детям.

— Как ты щенка назовёшь, не придумал ещё? — спросила Яна, сосредоточенно гоняя вилкой парочку жирных маслин по своей тарелке.

— Не знаю… Я раньше хотел дать своему будущему псу кличку Рембо или Рокки.

— Именем Рокки, непобедимого боксёра, лучше назвать бульдога!

— И то, правда. Тогда — Рембо!

— Какой же из него Рембо, когда он от кошки опешил?

— Ничего, вырастет и будет храбрым, как…

— Как ты! — иронично сощурилась Яна, рассматривая Вовкин лоб.

— Ну, знаешь… Твоя гипнотическая кошка не в счёт!

— А что в счёт? Твоя смелость в компьютерных играх или отважное уничтожение пирожных и сока? Может, езда на велосипеде или идиотское выкаблучивание на скейте? Чем, скажи, ты отличаешься в таком случае от обыкновенной домашней девчонки?

— У меня третий разряд по плаванью и… по футболу!

— Ну и что? Где тут смелость настоящего волевого мужчины? Плескаться в воде и гонять мяч? Падать с доски на резиновых колёсиках? Этим и дети занимаются…

— Не понимаю, что тебе не нравится…

— Мне не нравится то, что ты… ты — безвольный рохляк! Маменькин сынок, вот ты кто…

— Ну, знаешь… Я тебя не оскорблял!

Вовка обиженно надулся и демонстративно отвернулся от Яны. Вокруг беседки, освещенной разноцветными светодиодными светильниками, сгущался летний вечер, а на темнеющем небосводе зажигались первые звёзды. Со стороны озера доносилось издевательское лягушечье кваканье. Вовке даже на миг почудилось, будто бы лягушки, прознав каким-то образом про то, что Вовка-де трус и рохляк, спешат поделиться этой новостью со всеми, без устали надрывая свои горластые глотки.

Пребывая в горестных размышлениях, Вовка и не заметил, как родители и гости отправились на вечернюю прогулку с последующим купанием в озере, оставив детей ужинать в беседке. За взрослыми увязался и щенок, но его отправили обратно — ещё, чего доброго, заблудиться в незнакомой местности…

— Ладно, Вовка, не дуйся только… Извини! — миролюбиво произнесла Яна, хитро улыбаясь и принимаясь за лакомство в горшочке.

— Поздно! Я с тобой уже не дружу… Ищи себе настоящих волевых друзей!

Зачем водиться с маменькиными рохлями?

— Ну, это я так образно выразилась, прости… Мне не нравятся инфантильные мальчишки, я их порой даже ненавижу! Они смахивают на толстых домашних котов, маминых любимчиков, и ничего из себя интересного не представляют. Будущие подкаблучники, а не мужчины! Любые свои проблемы они легко решают тремя словами «мама», «хочу» и «где»…

— Тебе хорошо говорить! Твои родители редко видят собственную дочь, вот ты и стала самостоятельной раньше времени…

— Это правда… Я даже за старенькой бабушкой больше присматриваю, чем она за мной. Расхворалась она в последнее время, вот и приходится…

— Завидуешь мне, ну и злишься от этого.

— Может и так. Но к осени мои родители вернуться навсегда и мы будем жить в городе, а бабушка — здесь.

— А чего вы её в город не заберёте?

— Не хочет она, города боится. У неё в деревне был свой маленький домик, огород, куры и гуси… Но, её деревня далеко от города — полтысячи километров! Сюда добираться гораздо ближе.

— А кто же в том домике будет жить?

— Не знаю… Родители его на прошлой неделе продали, и мне его почему-то стало жалко. Как будто умер кто-то из родных…

— Да, грустно…

— Вовка, прости меня, что я так на тебя напала, ну и обозвала…

— Ладно, дружим… А щенка я решил назвать по-прежнему, как родители предложили. Пусть будет Шварцем. Эй, Шварц, ко мне-е!

Тотчас у стены беседки зашуршала трава, и на пороге возник щенок. Вид у него был такой, будто он желал выполнить любую команду своего малолетнего хозяина.

— Ишь ты, слушается… На тебе, Шварц, кусочек колбаски за это!

— Хочешь, я тебе помогу его дрессировать? Я Элен дрессировала, а кошек гораздо труднее обучать. Они сами хотят всех вокруг приструнить, ежели что-то им не нравиться…

— А она тебя не гипнотизирует?