Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.

Веки Берса задрожали парой чёрных мотыльков, и Мил основательно напрягся. Невзирая на то, что семидесятичасовая процедура омоложения командира прошла успешно, Мил всё это время готовился к худшему, ведь ему ещё не были известны возможные осложнения и негативные последствия омоложения человеческого тела с помощью хроновирусов. Учитывая это, Мил в последний момент перед началом процедуры всё же решил подстраховаться и провести комплексную атаку на организм Берса, используя в качестве проверенных классических помощников стволовые клетки. Они, совместно с хроновирусами, должны были произвести положительный эффект, был уверен Мил. К тому же, стволовые клетки не представляли «интереса» для хроновирусов, поскольку их временные гены были изначально установлены на нулевую отметку. Наблюдая за поведением стволовых клеток и хроновирусов в позитронный микроскоп, Мил с восторгом заметил, что в некоторых случаях хроновирусы использовали стволовые клетки в качестве дружественных транспортных средств! Некий древний десант пехоты, забрасываемый в тыл врага верхом на танках и самоходных орудиях…

— Спейс… спейсбиолог Мил? Что вы со мной делали? — вполне добродушно поинтересовался Берс, едва открыв глаза.

— Ничего страшного, уважаемый Берс. В начале вы прошли усиленный курс психокоррекции, а затем — процедуру омоложения. Сейчас ваши биометрические параметры соответствуют человеческому организму с отработанным жизненным циклом в двадцать пять земных лет. Вот, полюбуйтесь на себя…

С этими словами Мил переместил поближе к лицу Берсу медиашар, с которого на бывшего седого бородача с лихорадочным блеском выпученных глаз уставилось благородным взглядом молодое лицо мужчины, гладко выбритое ионным эпилятором.

Берс округлил от удивления глаза, — и красивый мужчина в ответ проделал то же! Затем любопытный мужчина повёл бровями, играя щеками, и несмело улыбнулся. После этого его лицо порозовело, а в глазах появились озорные огоньки.

— А теперь можете медленно подниматься, немного посидеть и становиться на ноги, — по-отцовски произнёс Мил, рассматривая неожиданно задрожавшие руки и колени Берса.

Командир с трудом приподнялся и уселся на край реанимационного кресла.

На какой-то миг его глаза потускнели, а дрожание рук и коленей усилилось. Мил, ознакомившись с показаниями диагностических устройств, всё же остался доволен и подал знак Берсу становиться на ноги. Тот встал и, поддерживаемый транспортным гравитатором, сделал несколько шагов, болезненно улыбаясь Милу. С каждым последующим шагом Берс становился всё уверенней, дрожание рук и коленей внезапно прекратилось, а в глазах заплясали жизнерадостные искринки.

— Как вам, Берс? Не тошнит? Голова не кружится? — спросил Мил.

— Нет, нет… Всё замечательно, уважаемый Мил! А шаги мне вообще кажутся волшебными! Каждый из них — будто год назад, в молодость… Думаю, что «гравитошу» уже можно отпустить, как считаете?

Улыбнувшись, Мил отдал команду транспортному гравитатору, и тот существенно ослабил свою хватку, оставаясь в дежурном режиме «подхвата». Берс зашагал энергичнее, дыша на полную грудь. Поднимая и опуская руки на ходу, командир подошёл к Милу и неожиданно спросил:

— Где мой экипаж? Что с ним?

Чтобы не расстраивать Берса, Мил начал издалека:

— Выводим из полётного анабиоза! Вначале спейсбиологов, затем…

— Спейсбиологов? Ах, да… Всё правильно! О-19, Оди…

— Спейсбиолог Оди заканчивает принимать необходимые процедуры в барокамере и, думаю, сможет очень скоро вас посетить…

— Оди… Я, признаться, уже забыл как она выглядит. Оди — моя возлюбленная, дорогой Мил! И, если честно, мне даже страшно показаться ей на глаза! А вдруг она…

— Успокойтесь, уважаемый Берс! Всё будет хорошо, потому что вы выглядите прежним молодым и энергичным красавцем. А в биологическом плане вы ним сейчас и являетесь, несмотря на время…

— Тридцать лет прошло, Мил! Тридцать! Я ведь всё помню, кроме одного… Мне непонятно только куда исчез мой экипаж… Как это всё произошло, Мил? Что-то, ведь, произошло, не так ли?

— Да, вы правы, Берс… Что-то произошло на борту, но об этом мне и самому ничего не известно. Думаю, что именно Оди и сможет нам в этом помочь разобраться. А теперь вам нужно снова прилечь, уважаемый Берс, — я ознакомлюсь с вашими биопараметрами.

С явной неохотой задумчивый Берс прошёл к реанимационному креслу и лёг.

Что-то страшное и ужасное билось где-то в дальнем, кем-то закрытом уголке его мозга, но что это, Берс не мог вспомнить. Должно быть, не давала всё вспомнить гипноблокада или ещё что-нибудь в этом роде, думалось Берсу, спейсбиологи в этом деле большие мастера. Ну, что ж, им виднее…

— Вы чем-то взволнованы, уважаемый Берс? Ваше ненормальное давление крови, учащённый пульс и повышенная активность нейронов является тому косвенным подтверждением.

— А как бы вы себя чувствовали на моём месте, дорогой Мил?