Сказать почти то же самое. Опыты о переводе

Как я уже рассказывал в своей книге (Есо 1993), дело, как кажется, предстает иначе, если tertium comparationis — это естественный язык, настолько гибкий и могучий, что его можно назвать самым совершенным из всех. Иезуит Людовико Бертонио опубликовал в 1603 г. книгу «Искусство языка аймара» (Arte de lengua Аутага, исп.), а в 1612 г. – «Словарь языка аймара» (Vocabulario de la lengua Аутага, исп.; аймара{ 200} – это язык, на котором по сей день говорят в Боливии и в Перу). Он осознал, что имеет дело с языком чрезвычайно гибким, обладающим невероятной способностью к созданию неологизмов, особенно пригодным к выражению отвлеченных понятий – настолько, что было высказано предположение, будто язык аймара возник как произведение некоего «искусства». Два века спустя Эметерио Вильямиль де Рада в книге «Язык Адама» (La lengua de Ad'an, 1860; исп.) еще называл его «Адамовым языком», выражением того естественного родства между словами и вещами, которым должна была обладать «идея, предшествовавшая сложению языка», основанная на «необходимых и неизменных идеях», то есть как язык философский, если таковые вообще существовали. Дальнейшие исследования показали, что язык аймара основан не на двузначной логике (истинно / ложно), на которой строится западное мышление, а на логике трехзначной и потому способен выражать такие модальные тонкости, которые наши языки улавливают лишь ценой утомительных перифраз.

Наконец, сейчас кое-кто предлагает изучать аймара, чтобы решить проблемы компьютерного перевода. Предположим, этот язык способен выражать любую мысль, выраженную на других языках, взаимно друг на друга не переводимых; но говорилось, что цена, которую при этом предстоит заплатить, такова: все, что совершенный язык в своих пределах решает, перевести на наши естественные языки будет невозможно[272].

14.2. Сравнивать языки

Поскольку язык-параметр отсутствует, в предшествующих главах был в общих чертах описан постоянный процесс переговоров, лежащий в самой основе сравнения структур различных языков; в этом процессе каждый язык может стать метаязыком для самого себя (см.: Есо 1979: 2).

Ради примера можно ознакомиться с таблицей, предложенной Нида (Nida 1975: 75), где показаны семантические различия, существующие в английском для некоторых глаголов движения.

Так вот, если бы пришлось переводить на итальянский ряд фраз, содержащих некоторые из этих глаголов, возникли бы немалые затруднения. Конечно, мы могли бы установить, что в подобающем контексте слово run можно перевести как «бежать», что словом «идти» переводится walk, а слово «танцевать» служит переводом слова dance. Но затруднения наши усугубились бы при переводе слова to crawl, если бы из описания, данного Нида, не было понятно, что в итальянском этому глаголу более всего соответствуют выражение «ползти на четвереньках» (andare а саrроni), если речь идет о человеке, и слово «ползти», «пресмыкаться» (strisciare), если речь идет о змее. Дело еще более осложняется в случае глагола to hop, поскольку в итальянском нет особого термина для такого рода передвижения, которое англо-итальянский словарь определил бы так: «прыгать на одной ноге». Нет подходящего итальянского слова и для глагола to skip (когда прыгают дважды на правой ноге и дважды – на левой), которое мы можем перевести по-разному: «подпрыгивать», «перескакивать» (saltellare), «приплясывать» (ballonzonare) и «подпрыгивать», «припрыгивать» (salterellare). Правда, этими глаголами приблизительно переводят и такие английские слова, как to skip («прыгать дважды на правой ноге и дважды – на левой»), to frisk («резвиться», «прыгать»), to hop («прыгать на одной ноге») и to trip («бежать вприпрыжку»).