Читаем Сказать почти то же самое. Опыты о переводе полностью

und dann sah ich die Tortonesen die aus der stadt herauskamen m"anner frauen kinder und greise und alle weinten und klagten indes die alemannen sie wegf"urten als w"arens schafe und anders schlachtvieh und die aus Pavia schrien Al'e Al'e und st"urmten nach Tortona hinein mit "axten und h"ammern und keulen und piken denn eine stadt dem erdbogen gleichzumachen daz war ihnen eine gr^osze lust. (Kroeber)

[† а потом увидал я тортонских выходивших из города мужчины женщины дети старцы и все рыдали да плакали пока алеманны уводили их словно овец или другой скот на убой а павийские те кричали ура ура и врывались в Тортону с топорами и молотами и дубинами и кирками ведь для них град с землей сровнять было знатной потехой. (нем., Кребер)]


Eine gr^osze lust даже если прочесть это как архаическое выражение, оно все равно будет означать самое большее «знатная потеха». Возможно, оно все же выражает то почти сексуальное ликование, с которым павийцы разрушали город; но как бы то ни было, немец не сказал бы больше.

* * *

И в остальном тексте, написанном уже на современном итальянском, Баудолино и его сограждане часто прибегают к словечкам и выражениям на своем родном диалекте. Я прекрасно понимал, что это оценят лишь те, для кого этот диалект – родной, но полагался на то, что даже читатели, которым пьемонтский диалект чужд, все же смогут уловить некий стиль, диалектные интонации (как может сделать, например, ломбардец, слушая такого неаполитанского комика, как Тройси) { 66}. На всякий случай (следуя типичной привычке людей, говорящих на диалекте, сопровождать местное выражение переводом на итальянский, если нужно донести его смысл) я дал, так сказать, переводы темных выражений. Серьезный вызов для переводчиков! Ведь если они хотели сохранить эту игру между диалектным выражением и его переводом, им пришлось бы найти соответствующее диалектное выражение, но в таком случае они лишили бы язык Баудолино его паданской окраски. Таковы случаи, в которых утрата неизбежна – если, конечно, не прибегать к акробатическим трюкам.

Вот отрывок из 13-й главы, куда я вставил (итальянизировав его, но и это тоже привычка человека, говорящего на диалекте) выражение squatagn`e cm'e n’babi («раздавит, как жабу»), весьма точно воспроизводящее ситуацию, поскольку имеется в виду тот случай, когда жабу давят ногой, оставляя от нее лишь плоский силуэт, который потом под лучами солнца засыхает и коробится, как древесный лист:

Si, ma poi arriva il Barbarossa e vi squatagna come un babio, ovverosia vi spiaccia come un rospo.


[«Ho вдруг нагрянет, не ровен час, Барбаросса? И размозжит вас, как жаб? Оставит мокрое место?»[116]*]


Некоторые переводчики отказались от мысли передать игру диалектного выражения с его итальянским переводом и попросту использовали какое-то одно простонародное выражение на своем языке, ограничившись верной передачей смысла действия:


Sii, per`o despr'es arribar`a Barba-roja i us esclafar`a com si res. (Noguera)

[† Да, но потом придет Барбаросса и запросто вас передавит. (катал., Ногера)]


Yes, but then Barbarossa comes along and squashes you like a bug. (Weaver)

[† Да, но потом придет Барбаросса и раздавит вас, как клопа. (англ., Уивер)]


Ja, aber dann kommt der Barbarossa und zertritt euch wie eine Kr"ote. (Kroeber)

[† Да, но потом придет Барбаросса и раздавит вас, как жабу. (нем., Кребер)]


Лосано, воспользовавшись тем, что это выражение в любом случае переводится, пытается сохранить его как неологизирующий курьез, подгоняя под фонетические характеристики испанского языка:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год
История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год

Русская литература XX века с её выдающимися художественными достижениями рассматривается автором как часть великой русской культуры, запечатлевшей неповторимый природный язык и многогранный русский национальный характер. XX век – продолжатель тысячелетних исторических и литературных традиций XIX столетия (в книге помещены литературные портреты Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, В. Г. Короленко), он же – свидетель глубоких перемен в обществе и литературе, о чём одним из первых заявил яркий публицист А. С. Суворин в своей газете «Новое время», а следом за ним – Д. Мережковский. На рубеже веков всё большую роль в России начинает играть финансовый капитал банкиров (Рафалович, Гинцбург, Поляков и др.), возникают издательства и газеты («Речь», «Русские ведомости», «Биржевые ведомости», «День», «Россия»), хозяевами которых были банки и крупные предприятия. Во множестве появляются авторы, «чуждые коренной русской жизни, её духа, её формы, её юмора, совершенно непонятного для них, и видящие в русском человеке ни больше ни меньше, как скучного инородца» (А. П. Чехов), выпускающие чаще всего работы «штемпелёванной культуры», а также «только то, что угодно королям литературной биржи…» (А. Белый). В литературных кругах завязывается обоюдоострая полемика, нашедшая отражение на страницах настоящего издания, свою позицию чётко обозначают А. М. Горький, И. А. Бунин, А. И. Куприн и др.XX век открыл много новых имён. В книге представлены литературные портреты М. Меньшикова, В. Розанова, Н. Гумилёва, В. Брюсова, В. Хлебникова, С. Есенина, А. Блока, А. Белого, В. Маяковского, М. Горького, А. Куприна, Н. Островского, О. Мандельштама, Н. Клюева, С. Клычкова, П. Васильева, И. Бабеля, М. Булгакова, М. Цветаевой, А. Толстого, И. Шмелёва, И. Бунина, А. Ремизова, других выдающихся писателей, а также обзоры литературы 10, 20, 30, 40-х годов.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Учебники и пособия / Языкознание / Образование и наука