«Сказать все…»: избранные статьи по русской истории, культуре и литературе XVIII–XX веков

Несколько позже, 3 марта 1852 года, вот что сообщается: «Я сегодня получила твое письмо, мой ангел, где ты пишешь, что Катерина Николаевна Орлова привозила тебе дочь Марьи Николаевны Волконской, вышедшую замуж за Молчанова, чиновника особых поручений при Муравьеве. Ты жалеешь о молодой этой женщине и говоришь: „Не то бы она была, если бы отец не испортил ее будущности“. Но слава богу и то, что она вышла хоть за титулярного советника Молчанова. Фамилия хорошая, и ежели он сам хороший человек, то родные жены подвинут его очень скоро. Но как странно думать, что у Машеньки Раевской, этой еще в Киеве, при нас, едва выровнявшейся девицы и которую замужем за Волконским я даже и не видала — что у нее уже дочь замужем… Мне все еще кажется, что я вижу Машеньку Раевскую лет семнадцати, высокую, тонкую, резвую, едва вышедшую из детства; а тут слышу, что уж у нее дочь замужем.

Увидишь Екатерину Николаевну Орлову, очень кланяйся ей от меня; спроси ее о сестрах Елене и Софе, а также о брате ее Александре Николаевиче и его дочери.

Какое это было цветущее семейство в Киеве; а теперь как разбросаны! Кто в земле, кто в Италии, кто в Сибири; а какое было семейство».

Анна Дубельт очень часто подчеркивает, что помнит, как она счастлива, но, вздыхая над менее удачливыми, с испорченным будущим и посмеиваясь сама над собой, все же продолжает желать для себя и своих «еще большего».

16 июля 1852 года.«Я радовалась приему, какой сделал тебе наш батюшка Государь. Давно ты заслуживал такой милости, но все как-то тебе не счастливилось. Сделай мне, собственно мне, теперь одолжение, не пяться прочь от Государя, как ты много раз делал. Он так мило приглашает тебя бывать у него, как захочешь: говорит тебе, что во всякое время тебя примет, — неужели ты не воспользуешься этим приглашением? Левочка, это будет непростительно! Зачем терять и даже отталкивать такой прекрасный случай сблизиться с Государем? Вот уже я два письма от тебя после того получила, и ни в одном нет известия, чтобы ты воспользовался приглашением Государя у него бывать. А как он увидит, что ты от него удаляешься, и он станет на тебя смотреть холодно… Ты считаешь это честностью, а я уверена, что ему это не нравится. Не надо лезть в глаза, я согласна; но когда зовут нас, и кто же? Зовет владыка России, первый человек в мире; такой высокий и славный царь…»

Через полтора месяца, 3 сентября, в связи со смертью министра двора Петра Волконского: