Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере

Горе тому, кто не найдет в живых любимого человека, мысль о котором единственная поддерживала его в лагере. Горе тому, кто тысячи раз мечтал о моменте возвращения, если этот момент окажется совсем не таким. Да, он садится в трамвай, да, он подъезжает к дому, да, он нажимает кнопку звонка – точно так, как он себе это тысячи раз представлял. Но открывает ему не тот, кто должен был открыть – тот больше уже никогда не откроет…

Все в лагере знали и говорили друг другу: нет на свете такого счастья, которое возместило бы все, что мы пережили. О счастье не было речи. То, что нас поддерживало, что давало смысл нашим страданиям, жертвам и самой смерти, не было счастьем. И все-таки на несчастье мы не рассчитывали. Разочарования, которые судьба послала многим бывшим заключенным, переносились ими тяжело и с точки зрения врачебной вызывали трудно преодолимые состояния. Психотерапевта подобные трудности не должны обезоруживать. Наоборот, они дают стимул, ставят задачу.

Так или иначе, но однажды для каждого освобожденного наступает день, когда он, оглядываясь на все пережитое, делает открытие: он сам не может понять, как у него хватило сил выстоять, вынести все то, с чем он столкнулся. И если было время, когда свобода казалась ему прекрасным сном, то наступает и время, когда все пережитое в лагере он вспоминает, как кошмарный сон. И главным его достижением становится то несравненное чувство, что теперь он уже может не бояться ничего на свете – кроме своего Бога.

Синхронизация в Биркенвальде Метафизическая конференция

Памяти покойного отца

Действующие лица:

Бенедикт (Барух) Спиноза

Сократ

Иммануил Кант

Капо

Франц

Карл

Фриц

Эрнст

Пауль

Мать

Черный ангел

Унтершарфюрер

Место – данный театр

Время – данное представление

Пустая сцена перед занавесом. Все три философа в костюмах своего времени. Кант в парике.

СПИНОЗА (записывая). Секретарь – Бенедикт де Спиноза.

СОКРАТ. И точное время тоже надо указать.

КАНТ. Стоп! Я протестую! Как вы себе это представляете – точное время? Что вы имеете в виду? Среднеевропейское? Обычное? Летнее? Или еще какое? Я уже вижу, господа, что моему трансцендентальному критицизму грозит забвение…

СПИНОЗА. Извините, господин профессор, я его не забыл.

СОКРАТ. Я тоже. Пожалуйста, не обижайтесь, но я скажу, что обо мне так думать не следовало.

КАНТ. Но вы вообще знаете, что я имею в виду?

СОКРАТ. Безусловно! Пространство и вре-мя – только формы сознания.

КАНТ. Почему же вы этого не придерживаетесь, если знаете?

СОКРАТ. Но я сам – живое доказательство того, что придерживаюсь!

КАНТ. Не понимаю.

СОКРАТ. Как же! Я, живший в Древней Греции, знаю вашу «Критику чистого разума» чуть ли не наизусть!

КАНТ. Ах так? Ну-ну, хотелось бы верить.

СОКРАТ. Он, Барух Спиноза, и я – мы… как это говаривалось когда-то, когда мы еще рисковали нашей земной жизнью? – мы пребываем в «Вечности». Теперь – в вечности…

СПИНОЗА. Тонкий парадокс!

СОКРАТ. …Потому что вечность – не что иное, как одновременность.

КАНТ. Это по Августину?

СОКРАТ. Ну, трудно сказать, у кого – от кого…

СПИНОЗА. Каждому из нас случалось заботиться о приоритете. Ну а теперь, здесь, у нас нет речи о «раньше» или «позже», нет у нас первых, нет вторых.

СОКРАТ. Ведь мы пребываем в вечности.

СПИНОЗА. Скорее, вечность пребывает с нами.

КАНТ. Ну ладно, все это не ново. Но я еще раз спрашиваю, как это пришло вам в голову – говорить о точной дате?

СОКРАТ. Но, господин профессор, как же нам добиться, чтобы люди это поняли: вечность – временность – одновременность?!

КАНТ. Вы правы…

СПИНОЗА. Да, он прав, господин профессор!

КАНТ. Пожалуйста, продолжайте протокол, господин Спиноза.

СОКРАТ. Господин профессор, я все-таки прошу слова.

Кант одобрительно кивает.

СОКРАТ (встает, откашливается). Господа, я должен вам сказать – так просто не может дальше продолжаться с людьми. Что-то должно произойти! Вам трудно себе представить, как сегодня живут на Земле. Вера почти мертва – всякая вера. Сегодня больше не верят даже политической пропаганде. Никто не верит другим, никто не верит самому себе. И прежде всего – никто не верит в идею!

КАНТ (вполголоса). Идеи только направляют.

СПИНОЗА (вполголоса). Первая идея – это Бог.

СОКРАТ. Не будем спорить о словах, не будем спорить о понятиях. Ведь вы же прекрасно знаете, что я имею в виду: вопрос, великий вопрос – бытие человека! Все поставлено на карту! Две мировые войны полностью разрушили мораль.

СПИНОЗА. Господин профессор, он не ошибается. Задумайтесь о последствиях. Массы не верят больше ни во что. А те немногие, которые знают, что делать, или думают, что знают, имеют теперь полную свободу действий. И они употребляют ее во зло, они дурачат людей, ведут их по ложному пути!

КАНТ. Хорошо, но что нам делать?

СОКРАТ. Помочь людям! Кто-то из нас должен сойти туда, вниз…

КАНТ. Вы оптимист! Хотите какого-нибудь мудреца туда послать?

СПИНОЗА. Его засмеют.