Скажи, что любишь меня

— Два поцелуя, — стушевалась сильнее, слыша ахи, охи, вздохи. А после созналась в грехах, не зная, куда бы спрятать бегающий взор. То ли кадки с искусственными растениями рассматривать, то ли панорамные окна в кафе огромного торгового комплекса на одном из верхних этажей. Правда после того, как рассказала о пьяном Ярике на своем пороге, а после сегодняшней тренировке, стало чуточки легче.

— Дура ты все-таки, — хмыкнула Кристина по-доброму, кладя руку с обручальным кольцом ей на плечо.

— Дура, — кивнула, соглашаясь. Сама понимала, к чему отрицать. — Но и сердцу не прикажешь. Просто я вижу в нем нечто большее, чем красивая картинка с длинным списком брошенных женщин. Он совсем не такой, каким хочет казаться, я уверенна, — произнесла в вслух, осознавая, что действительно в это верит. В Ярике было что-то такое, что невольно притягивало к нему, хотелось обернуть его своим одеялом, обнять и прижать к себе, одаривая своим теплом. Ведь не может же человек в действительности верить, что никого не может любить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Никогда, слышишь? Ты никогда от меня их не услышишь. И никогда не будешь со мной счастлива, так зачем мучить себя, если можно избежать проблемы? Давай останемся друзьями, Рай. Просто приятелями, не станем портить эти отношения вертикальной плоскостью кровати, потому что там все будет иначе. Я буду другим, и этот человек тебе не понравится»

Почему Ярослав так упорно отрицал возможность, ведь сама Рая была уверенна, что бы ни случилось, любые проблемы можно преодолеть. Главное любовь, терпение и понимание, как часто говорит ее мама. Она сможет, ведь ради него, готова на многое.

— Отстаньте от нее, — отмахнулась Алла, вздыхая, — разобьются очки розовые, тогда и будем говорить, нет, так порадуемся. Какой смысл в это лезть сейчас?

— Потом сама же себя грызть будет, — буркнула Лана, отворачиваясь, допивая остатки холодного кофе. Напряженное молчание за столиком длилось ровно минуту, пора Кира внезапно не всплеснула руками, резко став такой активной, что напугала половину сидящих посетителей.

— Кстати о Ярике, что подарить ему на день рождения?

— Вагон презервативов да абонемент в клинику венерологии и половых инфекций! — ответили хором, не сговариваясь, дружно расхохотавшись.

— Хотите остаться без премий?!

Ярик зевнул, прикрывая рот ладонью, даже не отрывая взгляда от ленты в Инстаграм. Пока Нона бушевала, успел вдоволь наиграться в стратегию на телефоне, а сейчас слушал уже только редкое пыхтение, угрозы увольнения, в общем: все как всегда. Естественно переделанная концепция вылилась в проблемы и финансовые затраты. Эскизы, макеты, контракты — все в срочном порядке требовало переработки, бумаги переподписания, обсуждения в режиме «дедлайна». Из-за этого недовольные директора, разъярённые финансисты, взбешённая бухгалтерия, но главное — прекрасная готовая фотоссесия, которую Петя, он же Поль, готов был отстаивать на совещании грудью.

— Это все его идея! — пискнул Влад, тыкая пальцем в Ярослава, пытаясь забраться под стол, когда в него полетел старый эскиз с наработкой, смятый в небольшой шарик. В такие моменты даже секретарша Ноны, Лиза просто осторожно убирала со стола совещания любые тяжелые предметы, зная нрав начальницы.

Вот и в этот раз, едва успела умыкнуть бутылку воды, когда сверкающие яростью глаза не обратились на голову, сидящего в самом конце длинного стола блондина, с равнодушием поднявшего голову.

— Я вроде уже говорила, что Ярослав не должен участвовать в созданий каких-либо фотоссесий, тем более рекламных, — чеканя каждое слово, шлепнула рукой по гладкой дубовой столешнице. — У него нет опыта и нужных навыков!

Вот с этим поспорила бы половина творческого коллектива журнала и даже заместитель редактора, но все промолчали, привычно опуская головы. Здесь не держали дерзких, а всем остальным было больше страшно за собственные места, в конце концов, Ярику, как любимцу не будет ничего, а им достанется. Ведь, несмотря на все напряженные отношения в коллективы, здесь прекрасно платили, да и в какой творческой среде нет людей со своеобразным характером.

Сам Тасманов поднял голову в гнетущей тишине, лениво повернувшись в сторону довольного собой Влада, потянув:

— Владик, ты же слышал, надеюсь, что ушами, а не тем местом, куда пихаешь вазелин. Я вообще не должен ни в чем участвовать, — поднял руки, будто сдаваясь на милость победителя, заметив, как резко побелел помощник фотографа, стоило Ноне на него посмотреть.

— Все — вон. Работать, — прорычала, оглядывая моментально подскочившую толпу вместе с Яриком, добавляя:

— А вы, Ярослав Марсельевич задержитесь.