Скажи ее имя

Однажды утром, когда мы с Аурой, как обычно, ехали на маршрутке в Масунте, в Пуэрто-Эскондидо к нам подсела пара: они тоже приехали в отпуск — мексиканец, учившийся в Швеции и осевший там, и его шведская жена. Он был программистом или просто работал с компьютерами, точно не помню. Он сидел через проход от Ауры и на протяжении всего получаса езды до Масунте вел воодушевленный монолог о Мексике и ее пляжах. В Швеции тоже много чего есть, но такого пляжа, как в Масунте, нет нигде! Он даже назвал — нет, пропел! — длинный список фруктов, растущих на этом побережье, включая, он подчеркнул это особо, пять разных сортов бананов. В Масунте он никогда прежде не был. Мексиканец и его жена были в широкополых ковбойских шляпах, будто только что из магазина. Мы ехали до станции пересадки на другой автобус до Масунте, Сан-Агустинильо или Вентанильи, а они сошли раньше, чтобы перед пляжем посетить маленький музей-питомник морских черепах. Аура получила истинное наслаждение от занудной, самодовольной, мужланской речи мексиканца: лучшие пляжи в мире! Пять сортов бананов! Несколько грязных, окаймленных лесом тропинок вели из деревни на берег в закругленную бухту. Вдоль пляжа тянулись хижины с тростниковыми остроконечными крышами, рестораны, дешевые деревенские гостиницы и кемпинги; с другой стороны пляжа стояли сдаваемые на сутки зонтики, столики и лежаки — здесь мы и сидели, когда начался переполох, раздались крики о помощи и отдыхающие побежали на выручку пострадавшему. Мы тоже побежали и обнаружили мексиканца из Швеции, лежащего лицом вниз у кромки прибоя, в луже воды, глубиной всего в несколько дюймов, брыкающегося и кричащего так, словно он тонет. Его вынесли на берег и опустили на песок, где он и лег, кашляя, хватая ртом воздух и хрипя, над ним хлопотала его жена. Вокруг столпились зеваки. Некоторые видели, что произошло. Его сбило приливной волной, вероятно, мощный поток ошарашил его, он наглотался воды и запаниковал, хоть волна и ушла, почти вынеся его на берег. С ним все было в порядке. Мы вернулись к нашим лежакам. Чуть позже мы увидели, как они с женой бредут в своих шляпах, таща вещи. Мы попрощались, но нам ответила только она; он же угрюмо смотрел под ноги. Потом мы иногда вспоминали этого мексиканца-шведа: смешную и грустную историю не об угрозе как таковой, а скорее об опасности, которую таит в себе наивное отношение к жизни, — и всегда потешались.

Мы забронировали и оплатили билеты на ночной автобус первого класса до Пуэрто-Эскондидо на понедельник, 23 июля; сиденья автобуса раскладывались в почти полноценную кровать. Мы решили не лететь, поскольку Фабис была ограничена в средствах; в любом случае, они с Аурой всю жизнь ездили на пляж на автобусе. Это было новшеством — заранее спланировать недорогую поездку, я был счастлив сэкономить на авиабилетах. Хуанка должен был работать в первую неделю нашего отпуска и собирался приехать в следующие выходные. Примерно за неделю до отъезда я пошел к семейному врачу Ауры, чтобы пройти обследование и сдать первый в моей жизни анализ на холестерин и все такое. Аура весь год изводила меня, заставляя это сделать, а я отговаривался тем, что у меня нет времени. Я должен был получить результаты в субботу и показать их доктору в понедельник. По интернету мы следили за погодой в Пуэрто-Эскондидо: каждый день там было облачно и шел дождь; про Масунте мы ничего не нашли. В пятницу утром Аура показала мне черновик рассказа «Жизнь в другом месте» о своенравном учителе. Я многое похвалил, но сказал, что финал показался мне смазанным. На следующий день, в субботу, 21-го, в час дня, я как раз выходил из спортзала, когда мне на смартфон пришло сообщение от Ауры:

Фабиола у нас разговаривает по телефону а я делаю ей яичницу и кофе на завтрак. Я еще пью кофе и колдую над рассказом, который уже сильно изменился. Ты действительно считаешь меня художником, как сказал вчера вечером? Или ты просто флиртовал и подлизывался???… когда вернешься, тебе нужно будет забрать результаты анализов.

Я ответил: Конечно же ты художник, любовь моя; причем очень глубокий и тонко чувствующий.

Она ответила: Спасибо, mi amor, а когда ты вернешься?

Я ответил: Уже иду…

В 13:29 она написала: Иди скорее, мы выясняем, нельзя ли уехать сегодня! А то пропустим всю хорошую погоду.

Это было последнее письмо, полученное мной от Ауры.