СКАЖИ “GOODBYE”

Александра проснулась в полутемной спальне, раскрыла глаза и увидела, что Максима уже нет. Наверное, убежал на работу, конторская душа, подумала Сашка с уважением. Хорошо, что не разбудил ее, ей необходимо по утрам отсыпаться, а то вообще никакой внешности не останется. Вчера вечером он рассказал, что его, по-видимому, отправляют в Москву, пресс-секретарем посольства. Он добавил, что предполагается, что он будет ответственным за культурные связи Израиля с Россией. Потрясающее назначение, и открывает безбрежные возможности общения и связей. Это Сашке и самой было понятно. Ей только хотелось знать, где она в этом сценарии. Мурка как-то упомянула, что женатых посылают гораздо охотнее, так как холостые подвержены связям с местными девушками, что для дипломатов, и для государства, которое они представляют, ничем хорошим не кончается. Так что в принципе Сашка надеялась, что грядущее назначение заставит Максима решиться на что-то определенное касательно ее, но она не ждала, что оно подоспеет раньше, чем их отношения успеют окрепнуть в достаточной мере. А может, так и лучше, черт его знает. Пусть все решится побыстрее, чтобы не тратить понапрасну время на бесперспективную связь. Максим предположил, что окончательно этот вопрос решится в течение ближайших месяцев, и позиция освободится где-то в начале следующего года. Значит, у нее есть еще почти полгода. Вопрос их дальнейших отношений вслух, разумеется, не выяснялся, но в воздухе повис. И в таких случаях всегда полезно, когда финиш виден. На всякий случай Сашка уже вчера завела с ним разговор о своем давнишнем интересе к российскому кинематографу, и намекнула на собственные шансы найти в нем свое место. Даже невнятно упомянула некие упования, связанные с Вадимом, ведь они с Максимом, вроде, приятели. Максим, правда, сказал, что Вадим уехал, и снова в Израиль в ближайшее время не собирается, но прибавил, что связь с ним не потерял. И обещал напомнить Вадиму о просьбе Александры ввести ее в мир московского кино. Такие пробивные мужики, как Максим, часто любят самостоятельных, не зависящих от них баб.

Она еще немножко повалялась, но когда солнце стало палить даже сквозь самые маленькие щелочки в жалюзи, мужественно встала и потащилась в ванную. Квартира у Максима съемная, маленькая и малоинтересная. Но в Москве, конечно, все будет иначе. Умывшись, Сашка поплелась на кухню, и машинально пооткрывала разные шкафчики. С ее многолетним опытом ночлегов по чужим домам, она уже давно знала, как тяжело найти хоть что-нибудь в незнакомом доме. Ни чашки, ни ложки, ни кофе, ни сахара… Мог бы, между прочим, вынуть ей самое необходимое, или хотя бы оставить записку - где что. Сашка решила не мучиться, и спуститься выпить кофе на Ибн-Гвироль, благо прямо под домом было миленькое кафе. Подкрашиваясь, Александра обдумывала свою ситуацию. Мура утверждает, что Сашка должна решить сама для себя, чего она хочет, а не ждать решения то банка а-Поалим, то Максима. Интересно, а как Александра может сама за него решить этот вопрос? Что, она должна сама себе сделать предложение или дать работу? Саша очень хорошо знает, чего она хочет, проблема в том, что то, чего она хочет, она сама себе дать не может, вот и приходится зависеть от других.

И вдруг Сашке стало жалко себя до слез. Ну сколько можно вот так, как рабочей скотинке, искать себе мужика? Сколько можно, самой-то себе уж она признается, болтаться вот так, как цветок в ведре? Даже простак Артем, и тот променял ее на коварную Лину. Неужели даже этот убогий лысый Максим, и тот ускользнет? И достанется какой-нибудь московской блядище? Ни за что. Как советовала Мурка, надо попытаться самой влиять на все ее касающееся. Уж если Максим не захотел позаботиться о завтраке для нее, и оставил ее шарить по всем кухонным шкафчикам, то с тем же успехом она может продолжить шарить и по всей квартире.

Сашка оглядела маленькую темную душную спальню, как поле битвы. Распахнула жалюзи. Очень удачно, что она осталась здесь одна. Можно спокойно все осмотреть, и попытаться понять, что он за человек, что он любит, и каким образом стать ему абсолютно необходимой. Кровать. В этом аспекте она за себя спокойна, а Максим - молодчина. Лысые - они всегда такие. Шкаф - так, плохо, очень плохо. Какой-то костюмчик израильского «Польгата», и еще какой-то - югославский. Жалкие рубашечки «Гольфа». Отлично! Есть над чем работать! Сашка поставила себе на заметку помочь ему осознать, что только вместе с ней он сможет стать по настоящему элегантным мужчиной, сменив шедевры израильского пошива на Хелмута Ланга, а башмаки «Тева» на лоуферсы Гуччи. Внешний вид, и уверенность, обретаемая благодаря хорошей одежде - для дипломата совсем не последнее дело, особенно в Москве.