Скажи им, мама, пусть помнят...

Мы подошли к селу Голям-Чардак. Обошли его с северо-запада и, спрятавшись в тени большого дерева, стали прислушиваться. Жизнь в селе замерла. И только лай собак временами нарушал этот покой. В сотне шагов от нас стоял дом Стоила Кашила, куда мы намеревались зайти. Я не раз приходил в этот партизанский дом и сейчас испытывал такое чувство, будто приближаюсь к родному очагу. Мы быстро перебежали через сад, снова прислушались, стоя у задней стены дома, и тихонько постучали в маленькое окошко.

— Кто там? — отозвалась бабка Стойлица.

— Свои, отопри. Это Ватагин.

— Да ты ли это, Ватагин? Входите же, в селе спокойно. Да и Стоил здесь, только что лег, а то все читал газету.

Бабка Стойлица так ласково разговаривала с нами, точно встречала не партизан, а сватов.

В этой семье все, даже маленькая Пенка, настолько крепко связали свою судьбу с революционной борьбой, что всегда встречали нас, партизан, как долгожданных гостей. Они не могли нам нарадоваться и как будто не замечали, какой опасности ежечасно подвергают себя.

— Намедни получили письмо от Тошо. Он тебе посылает большой привет, как будто знал, что ты появишься в наших краях, — продолжала свои душевные излияния бабка Стойлица. — Эх, Ватагин, почему нет здесь моих сыновей? Кто знал, что им на роду написано гнить в тюрьмах! Пешо в Пловдивской, ну это хоть недалеко отсюда, а Тошо эти негодяи увезли аж в Варну! А мой Стоил уже собирается уйти к вам, ждет только приказа.

— Хорошо, мама, скоро фашистам уже конец, все будет в порядке. Дядя Стоил крепкий человек и отомстит за сыновей.

В этот момент дядя Стоил, уже приготовившийся к встрече гостей, вмешался в наш разговор:

— Ну хватит болтать-то, подай людям что-нибудь поесть, а уж после этого наговоримся.

Все уселись за стол. Партизан никогда не отказывается от угощения, только бы оно нашлось.

Пенка, дочь дяди Стоила, быстро обежала село и созвала все партийное и ремсистское руководство. Товарищи информировали нас о положении в селе, а мы, в пределах возможного, — о дальнейших планах и обещали, что, возвращаясь из Пловдива, снова заглянем к ним.

Обменявшись еще несколькими фразами, мы начали собираться в путь. Всему приходит конец, и, как бы хорошо мы ни чувствовали себя в этом гостеприимном доме, пришла пора уходить. Нам принесли переодеться, чтобы больше походить на мирных горожан, и, оставив у них все оружие, кроме пистолетов, мы ушли.

Дядя Стоил немного проводил нас, показал нам, в каком направлении надо идти, и мы исчезли в зеленых садах.

Луна недвижно повисла где-то в западной части неба, и тени деревьев стали еще длиннее. Нам казалось, что мы идем через лес.

Только мы обошли село Малы-Чардак, как восточная часть неба стала светлеть. Вскоре огромный диск солнца возвестил о наступлении дня.

В поля вышли крестьяне, по дорогам заскрипели телеги. Стало ясно, что нам нельзя днем идти дальше, и мы решили укрыться посреди несжатого поля.

Мы изнывали от жажды: в такой зной мы не имели ни капли воды. Вышло так, что почти повсюду вокруг нас работали люди, и нам следовало остерегаться, чтобы не быть замеченными. Хлебом мы запаслись, но о воде и не подумали. Да кто же мог предположить, что нам придется провести весь день в таких условиях! А солнце, как назло, пекло вовсю. С трудом дождавшись наступления темноты, мы тотчас же выбрались из своего укрытия.

Первым делом позаботились о том, чтобы найти воду. Наконец после получасового поиска нашли колодец, напились вдоволь и продолжили свой путь в Пловдив. Тамошние подпольщики оказались пунктуальными людьми, они давно уже ждали нас в условленном месте и сразу же повели в квартал «Кючук Париж». Там, в тесной комнатушке, мы застали нескольких товарищей. Это были пожилые люди. Все они казались нам сосредоточенными и ждущими чего-то очень важного. Немного погодя пришел еще один товарищ с кудрявой шевелюрой и усами. Он поздоровался с каждым из нас и спросил:

— А товарищи из партизанского отряда пришли?

Я встал, чтобы засвидетельствовать свое присутствие, и снова сел. Среди собравшихся я узнал Васила Маркова, Гочо Грозева и Стояна Попова.

— Давайте начнем, — предложил кто-то, и тот, что с усами, взял слово.

— Товарищи, в стране создалась сложная и весьма своеобразная обстановка. Сейчас нам необходимо иметь полную ясность о всех ходах, предпринимаемых врагом. — И он изложил точку зрения Политбюро нашей партии и оценку положения в стране, а затем наметил задачи, которые нам предстояло решать.

Товарищ из Политбюро говорил коротко и четко. Каждый из нас старался не пропустить ни одного его слова. В комнате установилась полная тишина, и никто не решался даже пошевельнуться.

Через несколько дней нам следовало пуститься в обратный путь. На сей раз на окраине города в Каршиаке нас должны были ждать товарищи, которые вместе с Гочо Грозевым и Стояном Поповым выведут нас из Пловдива. Мы договорились встретиться к вечеру, а пока находились в противоположном конце города. Вот почему нам предстояло пересечь его еще засветло. Как мы раньше не подумали об этом?!