Скажи им, мама, пусть помнят...

Множество праздников существовало тогда: дни победы, фашистские обряды самого различного характера, и мы считали, что на них надо ответить своими, рабочими праздниками.

Помню, с каким энтузиазмом мы организовывали участие учеников в первомайской демонстрации 1919 года. В этой демонстрации, за которую отвечал я, участвовало свыше ста учеников.

В Хаскове — центре табачной промышленности — Первое мая проводилось очень торжественно. Мы, одевшись по-праздничному, с красными тюльпанами в петлицах, стройными шеренгами прошли через весь город. Впервые ученики из гимназии пели вместе с рабочими революционные песни, особенно песню Киркова[22] «Пусть дружная раздастся песня». До сих пор помню, как грозно звучало:

Выше голову,
Рабы, рабы труда!
Вы же цари на земле.
Да здравствует труд!

Это было для того времени исключительным событием, поднявшим дух хасковчан, но, с другой стороны, привело в ярость фашистов. Директор получил приказ наказать нас, а кое-кого даже исключить.

Должен сказать, что наш директор, образованнейший человек, воспитанный в демократическом духе, не согласился применить к нам такие крайние меры. Он даже осмелился обмануть представителей власти, заявив, что в демонстрации участвовали не ученики, а солдаты, переодетые в форму гимназистов.

Мудрец! — улыбнулся Гочо. — Жаль, что никак не могу вспомнить его имя. Память начала изменять мне.

После этого события директор стал проявлять повышенный интерес к нам, хотя и был далек от социалистических идей. Скорее всего, он хотел убедиться в правоте нашего дела, а не в нашей «вине». «Я не осуждаю верующих, — говорил он, — но и безбожников не обвиняю. Пусть каждый молится своему господу, но не делает зла другому».

Чтобы утвердить наши позиции в глазах директора, мы привлекли в свою среду сына классного наставника, чем опровергли утверждение буржуазных сынков, что якобы в нашем кружке состоят лишь безродные крестьянские дети.

Кружок стал одним из лучших в стране. О его деятельности уже знал и Димитр Благоев. Это мне сообщил Ламби Кандев, с которым мы увиделись летом 1920 года в Софии. Встретились мы совсем случайно. Когда я засмотрелся на памятник царю-освободителю, кто-то тронул меня за плечо. Я узнал Ламби Кандева. Мы поздоровались. «Юноша, что вас привело в Софию?» — спросил он. Я ответил, что, как секретарю нашего кружка, мне хотелось посоветоваться с ним по некоторым вопросам. Ламби Кандев взял меня под руку и повел в парк. Тогда-то он мне и сообщил, что рассказал обо всем Деду и тот поручил ему от его имени поздравить нас с успехами.

Когда об этом узнали товарищи, то очень обрадовались и начали работать еще более настойчиво. Позже по указанию Ламби Кандева мы создали из отдельных кружков общую организацию, при которой стала действовать секция по работе среди девушек. Она проделала большую работу. В нашу организацию влились новые силы, и это привело к тому, что мы создали еще одну интересную секцию — секцию для работы среди турецкого меньшинства. В Хасковской гимназии обучалось много турок. С большим трудом нам удалось привлечь к работе в организации 20 турок — учеников гимназии и одну ученицу-турчанку, которая потом привела за собой и многих других своих подруг.

В этот момент Гочо на минуту задумался:

— Проклятая память, да как я мог забыть имя этой турчанки?

Ага, звали ее Айша. Это была красавица с голубыми глазами. Так вот эта Айша, когда позже меня посадили в тюрьму, организовала турок, чтобы выразить протест полиции, которая якобы меня задержала незаконно, и доказывала, что я ни в чем не повинен. А в 1940 году она лично явилась на свидание ко мне в тюрьму и принесла передачу. Даже пожаловалась на то, что ее муж стал реакционером, и просила совета, как ей с ним быть.

Я посоветовал постараться его разубедить, а если это не удастся, то уйти от него.

Ее приход произвел исключительно сильное впечатление не только на заключенных, но и на тюремное начальство, которое сначала не хотело ее допускать на свидание со мною. Тогда турчанка прибегла к хитрости, выдав себя за мою сестру. Помню, как ласково она смотрела на меня и какую теплоту проявила ко мне. Совсем как настоящая сестра. Очень сожалею, что потерял ее следы и так никогда не смог сказать ей от всего сердца «благодарю»…

Так вернемся снова к молодежной организации. Я уже сказал, что у нас организаторская работа была поставлена лучше, чем у других, и поэтому мы послали в 1921 году шесть своих представителей на конгресс. Тодор Паскалев представлял нашу организацию. Никогда не забуду этот веселый майский день.

На конгрессе впервые обсуждался вопрос о работе среди трудящейся молодежи. Доклад делал Димо Тодоров. В руководство, которое мы выбрали, вошли: Тодор Павлов[23], Александр Ликов, Петр Искров и другие.

В моей памяти все еще живы встречи с Рубеном Леви и Тодором Павловым, которые на конгрессе вели упорную борьбу против анархистов.