Скажи машине «спокойной ночи»

– Они как будто этого и хотели, – сказал он. – Им была нужна небольшая взбучка. Ну, а это что? – Он указал на экран. – Это… Простите, но я не понимаю.

– На первый взгляд все рекомендации Apricity кажутся странными… – начал было мужчина с «канадкой», но остальные сразу зашикали на него.

– Тебя же попросили, – сказал один из программистов, – не испытывай на нас свои штучки.

Мужчина с «канадкой» комично пожал плечами, словно говоря: «Эй, я пытался!» Картер вдруг понял, что не знает, как зовут этого мужчину, да и всех остальных тоже, за исключением Томаса. Хотя все они, казалось, знали его имя.

– Послушай, – сказал Томас, – Apricity и меня заставляла делать странные вещи.

– Так ты тоже ее слушаешь? – спросил Картер.

– Картер! Ну конечно! – Он немного помолчал, затем наклонился и прошептал: – А как, ты думаешь, я получил свою должность в Санта-Кларе?

– Серьезно?

Томас подмигнул.

– Можно мне… можно взглянуть?

– Взглянуть на что?

– На твою Apricity. – Картер указал на машину с вмятиной. – На то, как ты это делаешь.

– Я могу просто рассказать тебе.

– Да, я знаю. Но мне кажется, если бы я мог взглянуть…

– Пусть посмотрит! – крикнул уборщик.

Томас бросил на него быстрый взгляд, а затем, вопросительно подняв брови, посмотрел на одного из близнецов, который слегка кивнул в ответ.

– Хорошо, Картер. Конечно. Ты можешь посмотреть, как я это делаю.

– Но мы должны перезагрузить машину, – сказал другой близнец.

Это не заняло много времени. Минута молчаливых переговоров между близнецами, сосредоточенно тыкавшими в экран, – и они вернули машину Томасу. Уборщик протянул ватный тампон, Томас собрал слюну и смазал ею чип. Когда экран загорелся, он быстро прочитал текст и взглянул на близнецов, но сначала передал его Картеру.

ДАРИТЕ НЕУДОБНЫЕ И ДОЛГИЕ ОБЪЯТИЯ ВСЕМ, КОГО ВСТРЕЧАЕТЕ.

– Неудобные, это верно, – сказал Томас с усмешкой. – Ты думаешь, что твой совет про цвет – дурацкий. Но видишь, что должен терпеть я?

Первое, что пришло Картеру в голову, – Томас не обнял его, когда он вошел в комнату, даже не пожал ему руку. На мгновение он представил себе объятия Томаса: братские объятия ставших сильными за долгие годы сенокоса рук – покровительственные, одобряющие. Картер почти окунулся в воображаемые объятия.

– Серьезно, Картер, все эти проклятые обнимашки! Мне кажется, что кто-нибудь рано или поздно подаст на меня жалобу о сексуальных домогательствах.

– Так, может, тебе стоит сбавить обороты?

– Сбавить обороты? Я знаю только, как продвигаться вперед! Попробуй эту идею с цветом, – сказал Томас. – Кто его знает? Может, она тебя еще удивит.

И снова, как и всегда, Томас Игнисс был прав. Инструкция с цветом оказалась еще более эффективной, чем вынос кресел. Картер в точности выполнил указание машины. Когда кто-то из подчиненных входил в его офис, Картер говорил ему, какой цвет он должен носить, отдавая приказ ровным тоном и с бесстрастным выражением лица.

– Ты будешь носить фиолетовый.

– Ты будешь носить черный.

– Ты будешь носить бирюзовый.

Реакция сотрудников была неизменной. Они разглядывали свою одежду так, будто забыли, что надели утром, а затем переводили взгляд на Картера, ожидая привычного комплимента типа: «Тебе это очень идет!» или «Этот наряд подчеркивает цвет твоих глаз!» Когда никакого комплимента не поступало, они цепенели. Картер и представить не мог, что у всех реакция будет одинакова: ошарашенный вид, неуверенная улыбка и беззащитно хлопающие, как у ребенка, глаза. А самое интересное, как заметил Картер, было в том, что, услышав комментарий насчет цвета одежды, ни один его подчиненный больше не носил такой цвет.

На этот раз даже Перл казалась растерянной, когда Картер смотрел на ее оранжевую блузку. Как и остальные, она опустила глаза и, застенчиво теребя пальцами воротник, пробормотала:

– Я взяла ее на распродаже.

В следующий четверг Картер сказал Энджи, что едет на еженедельную игру в покер, так как он присоединился к лиге.

– А что, в боулинге лиг нет? – рассеянно спросила она.

– Ну, это типа… группы заговорщиков.

– Разве заговорщики не планируют обычно свергнуть правительство?

– Тогда это кружок, – раздраженно сказал он. – Пусть будет кружок. И не спрашивай, для чего он. Просто чтобы играть.

– Ладно, ладно. Пусть кружок. Игра. Типа хоровода, – сказала она и, улыбаясь ребенку, начала петь песню.

В голове Картера, как это иногда случалось, появилась горькая мысль: «Ты бы не полюбила меня, если бы мы встретились, когда я был толстым». Однако теперь этой мысли был дан холодный ответ: «Но ведь сейчас ты любишь меня довольно сильно».

На «покере» Картер рассказал о результатах цветовой инструкции сидящим за столом мужчинам и скромно улыбался, пока они его поздравляли.

– Мы слышали, что о тебе начали говорить, – сказал мужчина с «канадкой».

– Слышали? – Голос Картера, как и он сам, дрогнул от радости. – О том, что… Ну, в смысле, что вы слышали?