Скажи машине «спокойной ночи»

Мисс Флэтт наклонилась за сумкой. Перл увидела кости ее черепа сквозь густые пряди волос. Видела она и изгиб с выемкой в том месте, где встречались позвоночник и череп. Перл представила себе, как соединяет эти части, закручивая крошечные винтики. Мисс Флэтт нашарила в сумке кошелек и достала из отделения для монет клочок бумаги. Перл осторожно взяла его двумя пальцами. Текст был напечатан компьютерным шрифтом, имитирующим рукопись:

«Пройдешь ты длинный путь и будешь счастлив, но только в одиночестве оставшись».

– Я нашла, откуда эта фраза, – сказала мисс Флэтт. – Она из старого стихотворения «Строфы для печенья счастья». И видите? Разве это не похоже на кусочек бумаги, который кладут в печенье? Видимо, она сделала их для всех, кто работал первую неделю, выбрав разные строфы из стихотворения. Чтобы их поприветствовать. Вам больше никто не рассказывал о том, как она это сделала?

– Нет, не рассказывал.

Мисс Флэтт поджала губы.

– Дело в том, что вы были правы, – сказала она. – Или же ваша машина. Мне действительно что-то нужно, – сделала она нажим на последние слова. – Я ничего не знаю о религии. Меня воспитывали в духе неверия. Но… что-то… Сегодня утром… – Она замолчала.

– Сегодня утром? – переспросила Перл.

– Мой автобус идет через парк «Золотые ворота», и на лужайке всегда топчутся пожилые люди, которые занимаются китайской гимнастикой. Сегодня я вышла и немного за ними понаблюдала. Вот почему я опоздала на встречу с вами. Как вы думаете… может, это то, что нужно? То есть для меня? Вы думаете, что машина именно это имела в виду?

Перл сделала вид, что задумалась над вопросом, уже зная, что ответит на него стандартно.

– Попробуйте и узнаете. У Apricity нет правильного и неправильного. Есть только то, что работает для вас.

Мисс Флэтт внезапно и широко улыбнулась; выражение ее лица полностью изменилось.

– Вы можете себе это представить? – рассмеялась она. – Все эти старые китайцы… и я?

Она поблагодарила Перл и еще раз извинилась за вчерашние эмоции, затем наклонилась, чтобы собрать и снова замотать свой длинный красный шарф.

– Мисс Флэтт, – сказала Перл, когда женщина собралась уходить, – еще кое-что.

– Да-да?

– Ожидаете ли вы, что рекомендации Apricity улучшат ваше общее удовлетворение жизнью?

– Не поняла?

– Вы будете счастливее? – спросила Перл. – Вы… вы будете счастливы?

Мисс Флэтт моргнула, словно вопрос ее удивил, но затем коротко, но уверенно кивнула:

– Думаю, да.

Перл с удивлением ощутила вспышку… эээ… разочарования? Она смотрела в нежный затылок мисс Флэтт, пока та выходила из конференц-зала, и почувствовала внезапное и свирепое желание, чтобы женщина развернулась и, как и накануне, начала кричать.

Входя в квартиру, Перл подумала, не застанет ли она ее снова пустой. Но нет, Ретт сидел в своей комнате за компьютером и делал домашнее задание, как и предполагалось.

– Привет, – сказал он, не оборачиваясь.

Перл так внимательно разглядывала хрупкие очертания его сгорбленных плеч, что не сразу увидела на столе перед ним незаконченного трилобита.

– Ничего, что я его взял? – спросил сын, оглянувшись и заметив направление ее взгляда.

– Конечно. Но он еще не закончен. Остались кое-какие мелочи: усики, лапы, верхнее покрытие шеллаком. – И вдруг, поддавшись порыву, Перл добавила: – Ты мог бы помочь мне его закончить.

– Да, наверно, – повернувшись к ней, ответил он.

– В эти выходные?

– Можно.

Перл задержалась. Ей бы хотелось уйти на этой многообещающей ноте, но нужно сделать еще кое-что до того, как Ретт съест (вернее, выпьет) свой ужин.

– Ретт? Сегодня день взвешивания.

– Да, я знаю, – безучастно откликнулся он. – Только дай мне закончить параграф.

Через несколько минут они встретились в ванной, где он сбросил толстовку и вложил ее в требовательно протянутую руку Перл.

– Карманы, – сказала она.

Он бросил на нее недовольный взгляд, но, обойдясь без комментариев, вывернул их наизнанку. Раньше он хитрил, набивая карманы тяжелыми предметами. Когда Перл удовлетворенно кивнула, Ретт шагнул на весы. Она была невысокой, но сейчас сын был выше ее, особенно стоя на весах. Да, рост у него был больше, но весил-то он меньше, хотя она и сама не была крупной. Ретт смотрел прямо перед собой, позволяя Перл взглянуть на цифры первой. Ей казалось, что она ощущает это число на себе. Увеличивалось оно или уменьшалось, каждую неделю она чувствовала себя так, как будто это ее тело то становилось легче, то вновь набирало вес.

– Ты потерял два фунта.

Сын сошел с весов, не проронив ни слова.

– Это нехорошо, Ретт.

– Это ошибка.

– Это нехорошо.

– Ты же видела. Я пью свои коктейли.

– Где ты был вчера?

Он демонстративно поджал губы, процедив:

– То, где я был, не имеет никакого отношения к этим цифрам.

– Послушай. Я твоя мама…

– И я сожалею об этом.