Скажи машине «спокойной ночи»

– Сожалеешь? Не стоит. Я просто хочу, чтобы ты… – Она осеклась. Что она говорит? Она просто хочет, чтобы он что? Ее слова прозвучали так, словно она читала какой-то сценарий. – Мы сделаем дополнительное взвешивание. В субботу. Если это просто ошибка, тогда показатели следующего будут нормальными.

– Ладно.

– Если нет, мы позвоним доктору Сингху и подкорректируем рецепт твоего коктейля. Возможно, он захочет, чтобы мы пришли.

– Я же сказал – ладно.

Ужин прошел в тишине, за исключением того, что Ретт намеренно шумно отхлебывал от своего коктейля. Перл успокаивала себя тем, что именно так поступают мальчики-подростки – специально ведут себя скверно, желая отомстить за то, что их ругают. После ужина она достала новый набор для моделирования (особого вида осы) и начала сборку, скручивая проволоку плоскогубцами. Ретт, по своему обыкновению, сразу после ужина скрылся в своей комнате, сказав, что ему нужно готовиться к тесту. Перл увлеченно занималась осой и вернулась в реальность, только когда услышала царапанье по столу. Подняв глаза, она увидела Ретта, протянувшего ей трилобита. Он стоял так, словно ему не терпелось уйти, но все же не отнимал руку от модели. Прочитать эмоции на его лице ей было не под силу.

– Ничего страшного, если он побудет в твоей комнате, – сказала она. – В смысле, я бы хотела, чтобы он там остался.

– Но тебе ведь нужно его закончить? Ты сама говорила.

Поддавшись внезапному порыву, она протянула руку и взяла его за запястье. Оно было таким худым! До конца не осознаешь, пока не прикоснешься сам. Она с легкостью могла обхватить его большим и указательным пальцами. На коже Ретта еще оставалось немного пушка – шелковистых полупрозрачных волосков, которые выросли на его теле, чтобы поддерживать тепло, когда он был тощий как скелет. Врачи называли их «лануго». Они оба, Ретт и Перл, посмотрели на их соединенные руки. Она подумала, что сын, вероятно, испуган: он ненавидел прикосновения, особенно ее. Но она просто не могла заставить себя отпустить его запястье и погладила пушок пальцем.

– Какой мягкий, – пробормотала она.

Он промолчал, но не отстранился.

– Хотела бы я скопировать его на одной из своих моделей, – не задумываясь, ляпнула Перл ужасную ерунду.

Но Ретт остался и позволил ей еще немного погладить его запястье. А затем, – что-то уж совсем невероятное! – прежде чем освободить руку, он легонько прикоснулся к ее щеке.

– Спокойной ночи, – сказал он, и ей показалось, что сын добавил: «Мофф». Потом он ушел – Перл услышала хлопок двери его спальни. Она уставилась на незаконченного трилобита, представляя себе, как он плывет по темным просторам океана без помощи своих усиков, в этой компактной маленькой раковине, глухой и слепой. Конечно, Ретт не говорил «Мофф».

Перл снова не ложилась до поздней ночи, делая вид, что работает над осой, а на самом деле бешено крутила проволоку, производя на свет невероятное создание, которое никогда бы не могло существовать. Эволюция бы этого не позволила. Перл представила, что оно все же существовало, вообразив себе мех, перья, чешую и реснички, которые реагировали на малейшее прикосновение. Когда свет в комнате Ретта наконец погас, она спустилась по коридору и достала из сумки ватный тампон.

Ретт спал на спине, слегка приоткрыв рот. Он находился под действием снотворного, которое она подбросила в его коктейль, пока готовила ужин. Засунуть ему в рот тампон и провести им по внутренней стороне щеки, не замирая от каждого его шевеления, было очень просто. Проще, чем, наверно, должно быть. Такой поступок Ретт и его друзья расценили бы как насилие. «Apricity 480» стояла на кухонном столе, такая маленькая и мудрая. Перл приблизилась к ней с ватным тампоном в руке и развернула новый чип – небольшой кусочек пластика, который передаст ДНК ее сына машине.

«Пройдешь ты длинный путь и будешь счастлив, но только в одиночестве оставшись».

Она загрузила чип, вставила его в порт и ввела команду. Собирая и обрабатывая данные, Apricity издавала тихое жужжание. Перл подалась вперед, включила экран и вгляделась в его пустую поверхность, пытаясь найти свой ответ. Прямо сейчас, пока он не начал светиться.

2 Средства, мотив, возможность

МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА от 25.03.35

Сафф говорит, что смешно думать, что кто-то ненавидит ее настолько, чтобы сделать то, что они сделали. Она говорит, что еще смешнее думать, что она сама была там в то время; говорит, что уже знает разгадку этой тайны, но просто не помнит, в чем эта разгадка заключается. Говорит, что ее тело наверняка помнит, что на коже есть отпечатки пальцев, в ушах стоят их голоса, а в зрачках осталось их отражение. И, вероятно, тело сможет все рассказать ей, если только она сумеет заставить мозг отключиться. Она поднимает браслеты к локтю и позволяет им опуститься к запястью, где они звонко брякают друг об друга.

– Ты думаешь, я сумасшедшая, да, Ретт? – спрашивает она и добавляет: – Скажи мне правду.