Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек

– Лапой. В заглавие ткнула – читай, мол. А в заглавии сказано: «Как превратить животное в человека», да слова волшебные написаны. И тогда я всё поняла!

Однако внимающие девочке судебные заседатели не могли похвастаться тем же.

– Что именно ты поняла? – подал голос судья.

– Кошки – это люди, которых надо расколдовать. Сырная Ведьма нарочно это устроила, чтобы меня испытать, и, если бы я справилась, она бы сделала меня своей ученицей.

За спиной послышались сдавленные восклицания. Лара прикрыла глаза и покачала головой.

– Ты эти слова волшебные читала? – распалился дознаватель.

– Нет, конечно! – Мерле перекрестилась. – Я тут же бежать кинулась. Вот только они меня не выпускали: кот за ногу цапнул, а Лара – за ухо, да так больно!

– Лара?!

– Она самая, кошка белая!

– Откуда знаешь, что кошкой была Лара? – выдохнул дознаватель.

– Когда я спросила: «Ты Лара?», она головой кивнула.

В зале больше не сдерживались, и поднялся гомон.

– Я знал, что не стоило вызывать ребёнка… – проворчал судья.

– Как могла кошка тебе кивнуть? – засмеялся дознаватель. – Тебе не померещилось?

– Нет, не померещилось! – заплакала Мерле, уже по-настоящему. – В деревне мне сразу поверили, а вы насмехаетесь.

Лара почти ликовала. Но вдруг девчонка словно опомнилась:

– А ещё там ворон здоровущий летал. Он меня крыльями бил, когда я уйти пыталась!

Все пять судей дружно повернулись к Крэху.

– Признавайся, ты ребёнка крыльями бил?

Крэх на миг оторопел. Лара не знала, что ответила бы на его месте, но всё равно помрачнела, когда услышала тихое:

– Нет.

– Ты же говорил, что вороном у ведьмы жил, – пристал дознаватель. – Забыл уже?

– После того, что сказал монах Иоганн, – хриплым голосом произнёс Крэх, – я уже ни в чём не уверен.

– Мы ведь установили, что он безумен, – отрезал епископ. – Оставьте старика в покое.

Судья немедленно обратился к Ларе:

– Что скажешь насчёт слов Мерле Дарн, подсудимая?

– Скажу, что у девочки очень богатое воображение, – чуть улыбнулась та.

Лгать, чувствуя незримую поддержку зрителей и даже судей, было нетрудно. Все вокруг считали дочку мельника фантазёркой. Все, кроме самого мельника и… канцлера. Наткнувшись на взгляд цепких серых глаз, Лара ощутила тошноту.

«Вот кого надо было убивать, когда колдовская сила была», – с внезапной ясностью осознала она.

Предчувствие не обмануло. Пока судебные заседатели стыдили рыдавшую Мерле, канцлер курфюрста встал со стула и вернулся к кафедре.

– Господин канцлер, мы вас не вызывали, – сухо сказал судья, на что Йорг Хольдт вытащил из-под полы плаща плетёную корзину и поставил её перед судебными заседателями. – Что это?

Сталеглазый отодвинулся, чтобы дать обзор свидетельнице.

– Что это, Мерле?

– Моя корзинка! – воскликнула девочка, перестав плакать. – Я потеряла её у ведьмы.

«Как… как мы могли про неё забыть?!» – ужаснулась Лара.

– Я нашёл эту корзину в доме Изольды Лихт, – доложил канцлер. – Четыре моих помощника готовы это подтвердить. Удивительно, но она пережила пожар, в ней даже осталось несколько ягод черники. – Он показал одну давленую ягоду.

Все молчали. Никто больше не стыдил ребёнка.

– Когда Мерле вернулась домой в крови и рассказала, что с ней приключилось, – взял слово старый мельник, – многие мужчины решили сходить к ведьме в лес. Ещё издали мы увидели, что никакого красивого особняка там нет, стоял тот же деревянный дом Сырной Ведьмы, да только в нём был пожар. Кто-то, как и вы, решил, что Мерле всё придумала, а кто-то решил, что ведьма сожгла себя вместе с домом, зная, что её придут убивать.

– Почему вы не стали тушить пожар? – спросил дознаватель.

Мельник посмотрел на молодого человека так, будто тот сказал несусветную глупость.

– Это же ведьмин дом. Люди в него не то что заглядывать, даже мимо проходить боялись.

«А бабушка всё переживала, как бы к нам не нагрянули гости», – с грустью вспомнила Лара.

– И вы ушли, ничего не сделав? – удивился дознаватель. – О чём вы думали?

– Мы думали, что смерть от огня – самая достойная участь для ведьмы, – невозмутимо ответил мельник.

– Но кто-то же его потушил? – нахмурился судья.

– Она и потушила. Верно, Лара?

Та с ужасом поняла, что страшный канцлер обращается к ней напрямую.

– Корзинка с ягодой ничего не доказывает, – сглотнув, пробормотала Лара.

Сталеглазый отрицательно покачал головой и повернулся к отцу Мерле.

– Расскажи господам то, что поведал мне.

– Ваша милость, – побелел тот, – но мы же…

– Никто тебя не осудит. Война не окончена, в Праге и Баварии ещё идут сражения.

Мельник крепко сжал в руках свой колпак.

– Увидав пожар, мы пошли обратно в деревню. Было нас человек тридцать. Все были вооружены – кто вилами, кто косой, кто топором… В лесу мы встретили ублюдка из имперской армии.

– После подписания Пражского мира войска императора нам не враги, а союзники, – поправил юридический советник. – Уже тринадцать лет.