По голосу Лейлы я догадываюсь, что она чего-то недоговаривает по поводу всей этой ситуации с Шарлем, но не хочу давить на нее, особенно учитывая, что так откровенно она еще никогда со мной не говорила. Наша беседа никак не напоминает дружескую болтовню, она просто рассказывает мне про людей, которых недолюбливает, но это хорошее начало.
Откидываюсь на спинку стула и пытаюсь непринужденно осмотреть комнату, но при этом случайно встречаюсь взглядом с Аарьей. Она сидит неподалеку от нас на диване вместе с Феликсом и Инес. Аарья выглядит чересчур самодовольной, Феликс изо всех сил пытается изображать раздражение, хотя она его явно веселит, а Инес что-то рисует в блокноте.
– Итак… Новембер, – говорит Аарья, растягивая слова, чтобы произвести драматический эффект. – Я тут слышала кое-что
Лейла напрягается.
– Нет, но думаю, ты сама мне непременно расскажешь, – отвечаю я.
Она смеется и откидывается на спинку дивана, как будто уверена, что все обратили на нее внимание, а ей только это и надо.
– С тобой весело, не могу не признать. Гораздо лучше, чем с большинством этих надутых всезнаек, – говорит она, глядя на стол, за которым сидят четыре девушки, избегающие смотреть ей в глаза. – Итак, о чем это я? Ах да, – она хлопает себя по колену, – о том, что я про тебя слышала. – Она делает паузу, чтобы не сразу раскрывать все карты. – Вы, мисс Новембер, прошлой ночью покинули комнату во время комендантского часа. По-моему, это очень озорная выходка.
Как по команде, все присутствующие поворачиваются ко мне. «Вот бли-и-и-ин!»
К моему полному изумлению, Лейла усмехается.
– Молодец, Аарья. Отличная презентация. Тебе, должно быть, в последнее время очень скучно.
– Ну надо же, ты ее
– Или ей просто отчаянно хочется иметь друга, поскольку она, кажется, не может установить значимую связь, – вставляет Брендан, и я вижу вспышку ярости в глазах Лейлы.
А вот глаза Аарьи по-прежнему светятся весельем. И мне интересно, что он имеет в виду, говоря о
– Лейла смеется, потому что ты ведешь себя глупо, Аарья, – говорю я, а потом поворачиваюсь к Брендану. – А ты, Брендан, придержи коней. Не будем говорить об
По тому, как он щурится, понимаю, что попала в цель. Но удивленные и напряженные взгляды других Стратегов наводят меня на мысль, что я зашла слишком далеко.
Аарья хлопает в ладоши и улюлюкает.
– Так весело мне не было уже много месяцев. Только посмотрите на физиономию Брендана. – Она хохочет. – И посмотрите на
Лейла вскакивает. Ей явно все это надело. Я встаю вместе с ней. Комната гудит от шепота, как будто по ней проносится рой саранчи, хотя я замечаю, что Инес так и продолжает рисовать в блокноте, как будто ничего не происходит.
– Но что я действительно хочу спросить… – Аарья делает паузу, прикусывает губу и вскидывает брови, – так это с кем ты встречалась. Ты ведь наверняка с кем-то встречалась? Ты только что приехала, и у тебя не было времени, чтобы запомнить расписание охраны.
– Ах, отличный вопрос, Аарья, – говорит Шарль, откладывая карты и охотно присоединяясь к беседе. – Почему бы тебе не просветить нас, Новембер? – Он украдкой смотрит на Брендана.
Я качаю головой и улыбаюсь, как будто подчеркивая абсурдность их предположения. Надеюсь только, что толпа специалистов по обманным уловкам не поймет, какой хаос на самом деле творится у меня в голове. Даже я знаю, что если сразу начать что-то отрицать, только выставишь себя виновной.
– Просто мне кажется странным, что ты выходила из комнаты в ту самую ночь, когда убили Стефано. Детали. Детали, – вздыхает Аарья.
При упоминании Стефано в комнате наступает заметная тишина. Даже Инес отвлекается от блокнота.
– Очень много деталей, – небрежно говорю я. – К примеру, всего несколько дней назад за обедом кто-то упомянул, что ты потеряла нож. Нам уже известно, как именно погиб Стефано?
Во взгляде, который бросает на меня Лейла, читается смесь восхищения и ужаса.
–
Все это время Брендан не сводил с меня взгляда, а теперь я смотрю прямо на него. Чувствую исходящую от него опасность, но не злобную игривость, которую излучает Аарья, а холодную ненависть человека, который раздавит меня. Однако я не позволю ему сломить меня. Больше всего на свете ненавижу выскочек и забияк, которых возводят на пьедестал.