Я лежу, долго и упорно не реагируя на звонки и стуки Ирины. Последний час в голове нет ничего, кроме пустоты. Огромная зияющая дыра. Мой мозг отчаянно пытается найти выход, способ справиться с этой ситуацией. Но в конечном итоге сдаётся. Самой мне точно не справиться.
Я встаю, чтобы найти свою сумочку. Достаю телефон, нажимаю кнопку быстрого набора. Это уже на протяжении двух лет один и тот же номер.
Она долго не берёт трубку, я снова задрожала. Но уже на последних секундах слышу:
— Алло, да.
— Привет, я хочу поговорить с тобой. Мне нужно поговорить. Давай, я приду в кафе?
Я немного приободрилась. Катя поможет мне. Она даст дельный совет — это точно.
— Мина, я сейчас не в кафе. Я уехала по делам.
— А когда ты приедешь? Я тебя дождусь…
— Нет, я не смогу. У меня правда очень много дел на сегодня. Давай, попозже созвонимся?
— Хорошо. — У меня вновь опускаются руки.
Дела? Какие дела? Не помню, чтобы Катя когда-то была настолько занята, чтобы не встретиться со мной. Я зарываюсь лицом в ладони, затем пытаюсь пригладить волосы, чтобы они не торчали в разные стороны, словно я жертва розетки и двух пальцев.
— Мина Максимовна, вы куда? Что-то случилось? Почему вы не отзывались? Вам стало плохо? Я уже собиралась идти к слесарям, чтобы они вскрыли вашу дверь и…
— Тихо, — шикаю я. — Я ушла.
Николай привёз меня домой, не задав ни одного вопроса. Спасибо ему за это. Я не могу даже просто пошевелить языком, он словно прирос к нёбу.
Я поворачиваю ручку, дверь открывается.
— Ты сегодня рано, — Влад стоит, прислонившись к перилам.
Я останавливаюсь, мне снова становится дурно. Я не готова столкнуться с ним сейчас. На стоянке не было машины Влада: наверное, поставил в гараж. Если бы знала, что он здесь, не приехала бы домой.
— Ты тоже. — Мой голос абсолютно ровный и сухой. Так всегда бывает, когда долго плачешь. Слёзы заканчиваются, и ты ничего не чувствуешь, становится лень просто шевелить пальцами. Я слишком выжата, чтобы проявлять хоть какие-то эмоции.
— Ты в порядке? Бледная какая-то.
— Я отлично.
— Я заказал пиццу. Будешь?
Я отрицательно качнула головой, Влад нахмурился. Он подходит ко мне, подталкивает в сторону кухни.
— Тебе надо выпить воды. Ты очень странно выглядишь.
Я поддаюсь только потому, что у меня нет сил сопротивляться или перечить, послушно сажусь на стул, дожидаясь, пока Влад нальёт воду в прозрачный стакан.
— Вот, выпей. Возможно, на улице слишком жарко — ты перегрелась.
Нет, мне холодно. Очень холодно. Я будто очутилась посреди ледникового периода.
Я взяла стакан из его руки. Влад прикусил уголок нижней губы, наблюдая, как я послушно делаю глоток.
Телефон пиликнул. Я немного оживилась, решив, что это должно быть Катя передумала. Я ставлю стакан, тянусь за телефоном в сумку.
Смс. Но не от моей подруги.
Хорошо, что я поставила стакан на стойку, иначе бы разбила его о кафельный пол, выронив.
Я молча пялюсь в сообщения, которые приходят друг за другом.
— Плохие новости?
Я не обращаю внимания на вопрос Влада.
Не так уж много? Он издевается?
Я вздрогнула, будто получила пощёчину. Я читаю смс, но в голове чётко звучит голос отца, словно он сам залез туда и теперь диктует свои правила.
—
Я быстро встаю, не решаясь поднять глаза на Влада. Он стоит слишком близко, поэтому приходиться оттолкнуть его от себя.
— Мина, что…
Я сжимаю телефон в дрожащей руке: он жжётся.
— Мина!
Но я уже несусь на второй этаж, подальше от Влада. От его неожиданной заботы и внимания. Я чувствую себя жутко грязной, будто отец вывалял меня в грязи. Готова поклясться, что чувствую, как от меня воняет.
Моё платье осталось на пороге комнаты. Я скинула его, словно змея кожу. Струи душа то ледяные, то пламенные. Меня бросает то в озноб, то в жар. Слёзы перемешиваются с каплями воды, стекают по лицу. Мои ладони подпирают стену, мне кажется, что она движется на меня.
Слышу резкий стук в стену, дверь моей комнаты с грохотом отворяется. Я подпрыгиваю. Что происходит?
На трясущихся ногах выхожу из душа, обворачиваю своё тело белым полотенцем. Мне страшно. В животе что-то покалывает.
Влад.
Он стоит посреди моей спальни, и мне становится ещё страшнее, потому что в его руке мой телефон. Я не могу двинуться с места. Его губы сжаты в одну линию, он активно дышит, его ноздри раздулись от гнева. В глазах даже на таком расстоянии виднеется ярость, граничащая с безумием.