Скажи «нет»

— Что? — Я моргаю. — Нет, почему я…

— Ты не должна ревновать к ним, Мина, — Влад принимается покрывать мой лоб мимолётными поцелуями. — С тех пор, как мы сблизились, я не думаю о них.

— Что это значит? — хмурюсь я. — Они тебе больше не нравятся?

— Нет, — Влад выпускает меня, тянется к выключателю. Свет загорается, освещая лестничный пролёт. — Я не знаю, как это объяснить. — Он кается головой. — Я по-прежнему считаю их невероятными. Каждый раз, когда прохожу мимо, сердце замирает. Но раньше я постоянно думал о них, размышлял, а сейчас нет. Я мог целыми сутками разглядывать их, но сейчас всё изменилось.

— Я не понимаю… — Опускаю голову, сжимаю кулаки.

— Эй, — Влад по-своему интерпретирует мои движения, он вновь прижимает меня к себе, нежно касается большим пальцем моей щеки, — я словно нашёл то, что видел в этих картинах.

— И что это? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Ты, — тихо, но твёрдо отвечает Влад. — Это ты. Всё, что есть в этих картинах, я вижу в тебе. Ты — живое воплощение каждой из этих картин. Когда я рядом с тобой, чувствую, что я к ним даже ближе, чем когда смотрю на них. Не знаю, как это возможно…

— Я знаю, — перебиваю я. — Я знаю, как это может быть. Пойдём со мной.

Я нагибаюсь к сумочке, чтобы достать нужный ключ. Тяну Влада за руку, он сводит брови, не понимая, что происходит. Я закусываю щеку, чтобы не струсить и довести дело до конца. Он имеет право знать. И неважно, как он на это отреагирует. Пусть злится на меня, пусть кричит, пусть выбрасывает мои картины — это всё не имеет значения.

Будет ли мне больно?

Да.

Сильно ли меня это ранит?

Да.

Буду ли я сломлена?

Нет. Никогда. Ни за что.

Я молча веду его на второй этаж. Уверена, что он даже не знает о существовании этой двери. Она ведь в самом дальнем углу, через пару дверей после моей спальни. Сколько раз он входил в мою спальню? Один? Два раза? Готова поспорить, что каждый раз он бежал из неё сломя голову, не оборачиваясь и не смотря по сторонам.

— Мина, — зовёт меня Влад, когда мы подходим к этой самой двери, — ты меня пугаешь? Что происходит?

Я поворачиваюсь к нему: он не сводит с меня глаз, немного наклонив голову. Ему страшно? Почему?

— Надеюсь, что ты не станешь снова меня ненавидеть, после того, как узнаешь, — говорю я, рассеянно улыбаясь, получается немного кривовато.

— Что ты?..

Я делаю глубокий вдох, вставляю ключ в замочную скважину, прокручиваю несколько раз, затем толкаю дверь.

— Входи, — прохрипела я.

Влад сводит густые брови, тянет ко мне руку, но я отхожу в сторону. В комнате темно, Влад исчезает из моего поле зрения. Я вхожу следом и сразу окунаюсь в знакомую мне стихию: ноздри затрепетали, уловив родные специфические ароматы краски и холста.

Мне не нужен свет — я знаю всё на ощупь. Но Влад не знает, поэтому я щёлкаю выключателем и замираю.

Я смотрю на Влада, боясь даже просто сделать вдох, как обвиняемый, ожидающий приговора. Странно, но когда становится светло, первое, что я вижу — это его лицо. И оно обращено ко мне.

Влад не вертит головой, не осматривает помещение, в которое я его привела. Нет, он ничего из этого не делает. Всё его внимание обращено ко мне. И только.

Я сглатываю, затем закусываю губу. Мы молчим. Я хочу сделать шаг, но не могу. Глаза Влада либо слишком далеко, чтобы я могла что-то рассмотреть, либо они просто ничего не выражали. Я жду, когда он отреагирует.

Он ведь всё понял. Возможно, именно сейчас все ниточки соединяются, сплетаются, образуя узелок.

Прямо позади него картина, над которой я работаю уже неделю. Всю ту неделю, что я провела рядом с ним. На этом холсте всё, что рвалось наружу в течение этого времени. Каждый цвет, каждый мазок краски — крик моего сердца. Я не могла сказать ему, показать ему, но я могла выплеснуть всё здесь. Это мой мир, это моя вселенная. И сейчас я впустила сюда Влада.

Я вскидываю голову, несмотря на то, что мой свитер остался внизу, и сейчас мою грудь прикрывает лишь кружевной бюстгальтер. Я ведь не виновата в том, что оказалась этой художницей. Вздёргиваю подбородок, вспоминая о том, что я не могу позволить себе быть слабой. Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в мягкие ткани. Я не боюсь.

Мы всё ещё молчим, но сейчас молчание не угнетает меня. Его лицо по-прежнему ничего не выражает. Я хмыкаю, развожу руками.

— Может, скажешь уже что-нибудь? — Голос стервы — это моя самозащита, и я буду пользоваться ею столько, сколько нужно. — Мы можем простоять так хоть полночи — без разницы. Я знаю, что ты можешь злиться на меня, думать, что я обманула тебя, может даже насмехалась. Но… — как бы я ни старалась, эмоции рвутся наружу, — это не так! Я никогда не смеялась над тобой, не считала тебя дураком. Я просто не могла тебе рассказать — это слишком личное, а ты не был мне настолько близок, чтобы я открылась. Влад, скажи уже что-нибудь! — срываюсь я. — Разозлись, накричи, выплесни то, что чувствуешь…

— Замолкни уже! — рявкает Влад.

Я даже опомниться не успела, как оказалась вплотную к нему.