Скажи смерти «Да»

Только вот чувствую себя, как оскверненная девственница, — что очень на меня непохоже, и глупо даже. Нет, я преувеличиваю, конечно, поскольку девственности во мне нет ни физической, ни нравственной — просто никак было, и все. Даже неинтересно. Ну если только чуть-чуть. Да и что там интересного — слабоват оказался в постели на вид сексуальный, мужественный и обаятельный конгрессмен. Наверное, слишком много стриптиза смотрел в свое время и возбуждался впустую, а когда дошло до дела, показать ничего не смог. Кончил, конечно, три раза — но благодаря мне и необычному сексу. Да и третий раз еле выдавил из себя. Я уже думала, что у меня руки отсохнут, казалось будто я, как первобытный человек, огонь добываю путем трения. Огонек появился в итоге, но тут же погас.

Но сыграла я, конечно, блестяще — стоны, крики, страстный шепот, просьбы связать меня и наказывать, делать со мной все, что угодно, потому что я так сильно его хочу, и постоянные комплименты ему, его члену, тому, что он делает. В общем, могу сказать, что я его осчастливила — он даже во сне улыбался, забывшись от усталости минут на двадцать. Не знаю, есть ли у него любовница и что говорит ему в постели жена, если у них что-то бывает, — но если любовница есть, то только из-за денег, а жена вряд ли что-то хорошее скажет, если сама не фригидна, разумеется.

Куда же подевался Юджин, черт возьми? Вот единственный мужчина, который может меня удовлетворить, с которым можно заниматься этим бесконечно, и все время хочется еще. Не дай бог с ним что-то случится. Но если произойдет самое страшное, все, что мне останется, — это стать лесбиянкой. Женщина, конечно, так, как он, не удовлетворит, но может доставить удовольствие — а любой другой мужчина и этого не доставит.

Кстати, насчет лесбиянок. Не появится до Рождества — Господи, только бы появился! — найду себе партнершу. Или Джудит позвоню, или Джине, актрисе, которая в нашем фильме небольшую роль играла и косилась на меня часто, и я видела, что ей нравлюсь. Она мне даже предлагала пообедать как-нибудь, но Кореец был все время рядом, и женщину мне совсем не хотелось. А теперь — теперь надо заново попробовать, каково это, насколько хорошо давно забытое ощущение от женского языка внизу и женских рук на моем теле. Впервые изведанное еще в двенадцать лет, испытываемое потом изредка с перерывами на постоянно меняющихся мужчин.

Правда, секс с женщиной, возможно, более изыскан, чем с мужчиной, но менее сытен. А я люблю наедаться досыта, люблю страсть, а не нежность, проникновение, а не прикосновение. Я люблю чувствовать себя слабой с мужчиной, быть ведомой люблю больше, чем вести, а с женщиной я себе этого не позволяю: чувствую, что должна быть более активной. Кстати, женщины, как ни странно, устают еще быстрее, чем мужчины.

Так что лучше было бы, если бы вернулся поскорее Юджин и мне не надо было бы всего этого испытывать. Может, вот-вот появится?

Ну где же он?! Ни факса, ни звонка. Стараюсь о плохом не думать, но чем дальше, тем больше неприятных мыслей. Вот ведь выпала мне судьба — связывает меня с бандитами, представителями самой стремной профессии. Сначала ты, теперь он. Ты уж прости, но тебя тоже можно назвать бандитом, пусть и в меньшей степени, чем Корейца, потому что ты этот этап давно прошел и к моменту нашего знакомства был респектабельным бизнесменом, пусть и с криминальным прошлым и частично криминальным бизнесом.

Нет, быть бизнесменом или банкиром, конечно, тоже не сахар. Сколько их убивали тогда, да и сейчас, наверное, убивают. Просто московских газет я не читаю, вот и не в курсе. Но бандитом быть поопасней. А я, бандитская спутница, вынуждена жить в постоянном напряжении — как это было с тобой и как сейчас это происходит с самым близким твоим человеком. “Нам лижут пятки языки костра” — так пелось в детской песенке. Песенка детская, а слова взрослые, точные и грустные, кстати.

Вспомнила, как когда-то, вскоре после твоей смерти, Кореец мне начал рассказывать очень откровенные вещи, которые стоило бы держать при себе, и я удивлялась, зачем это он. А когда он в Новый год заехал, как раз накануне убийства Оли Сергеевой, сказала ему, что видеться нам предстоит редко, потому что все твои проекты мы закончили — и больше я не при делах. Тогда он спросил, с чего это я так тороплюсь от дел отойти. И добавил с непонятной улыбкой, что тот, кто раз в дела попал, уже просто так из них не выходит. Особенно, если много знает. Мне тогда не понравилась эта фраза. Я только сейчас понимаю, что раз так распорядилась судьба, что я попала в эту криминальную игру, мне из нее уже не уйти, я уже навсегда повязана. И нынешняя ситуация — лишнее тому доказательство.