Скажи смерти «Да»

Надеюсь, она здесь не для того, чтобы убедить меня дать ей роль. Это мужчин можно так убеждать — особенно если тело предложить в обмен на милость, в Голливуде это практикуется порой. Я, когда интересовалась в свое время Монро, читала, как она сказала, после того как стала звездой, что-то в том смысле, что больше ей не придется пробовать еврейские штучки, имея в виду минеты евреям, продюсерам и режиссерам, которыми она завоевывала их благосклонность. Думаю, что без минетов ей бы вряд ли чего удалось получить, — когда увлечение ею прошло, увидела трезво, что и фильмы у нее примитивные, и играет она не очень, и поет слабовато. Да и внешность самая что ни на есть заурядная. Так что надеюсь, сексом она занималась лучше, чем делала все остальное. Хотя в то же время мне много доводилось читать о ее фригидности, а Тони Кертис, известнейший актер того времени, как-то снявшийся с Монро, сказал что с Гитлером приятней целоваться, чем с ней. Но, в любом случае, именно через постель — постели, точнее, думаю, весьма многочисленные — добилась-таки славы, став чуть ли не самой известной женщиной Америки. Великая страна, что говорить.

А эта вроде пока не просит ни о чем. Просто поболтать ей хочется — не отталкивать же, да и когда рядом другой человек, от мыслей отвлекаешься. Тем более, что она наговорила мне комплиментов кучу, сама еще за шампанским сходила, рассказала мне немного о себе, и я решила, что все же что-то она от меня хочет: не принято здесь просто так душу изливать незнакомым людям, не Россия все же. Да и там такого, думаю, уже нет почти. Или это, или я ей нравлюсь — вряд ли она догадывается о моей бисексуальности, так ее ведь не заметишь.

— Где сейчас снимаешься, Стэйси?

— Да пока нигде. Есть несколько предложений, но… Хотелось бы чего-нибудь получше.

— Понятно.

Жду — ей надо, пусть первая и скажет. Пора уж — полчаса тут, как минимум, стоим. Мартен меня должен был уже хватиться. Да к тому же, в принципе, она очень даже ничего, а женских ролей у нас должно быть достаточно. Правда, состав актерский примерно утвержден, но коррективы внести можно, например, на роль любовницы нашего главного отрицательного героя она бы подошла. В любом случае, звезд приглашать мы не планировали — только на две главные мужские роли. Увы, на роль фэбээровца ни Де Ниро, ни Сталлоне, ни Аль Пачино мы пригласить не можем — это двадцать миллионов где-то. Есть у Мартена кандидатура поскромнее. А бандита, на наш взгляд, должен сыграть… черт, вечно забываю его фамилию… Сонни Корлеоне из “Крестного отца”, Джеймс Каан, по-моему. У него больших ролей не было толком, как-то не реализовался, но на наш фильм, как мне кажется, подходит идеально. Мартен про него вспомнил, когда говорил про Корейца — похожи, мол, и я пошутила насчет того, что неплохо бы мистера Кана в главной роли использовать, а на следующий день оба почти одновременно предложили друг другу “сына дона Корлеоне”, тем более что у него фамилия почти та же, что и у Корейца, всего на одну “а” побольше. И образу нашего героя он соответствует на сто процентов — и в фильме будет смотреться как никто другой.

“Если он будет, этот фильм, — напоминаю себе. — Если он будет”.

И, успокаивая саму себя, отвечаю без слов: “Конечно, будет”.

И говорю себе, что мне еще очень много чего надо будет снять — в том числе и собственную историю о случайном знакомстве Золушки с красавцем принцем, которая любит его так, что мстит за него после его смерти. И, сама став принцессой, постоянно вспоминает его и разговаривает с ним, рассказывая обо всем, что с ней происходит. Интересно, что бы подумал Кореец, узнав, что я с тобой беседую, что в прошлый день рождения я специально попросила его приехать ко мне только вечером, а сама просидела весь день у бассейна, наговаривая на диктофон кассету за кассетой. Решил бы, что я рехнулась? Или понял бы? В любом случае, ему об этом не узнать — это между нами, между мной и тобой…

— Олли, я тебя обыскался. — Вот и Мартен. Нашел наконец, вздыхает с облегчением, может, решил, что уехала?

— Да вот, беседую со Стэйси, Боб. Вы не знакомы? Как раз хотела переговорить с тобой — кто у нас планировался на роль подруги русского мафиози?

Краем глаза вижу ее благодарный взгляд и удивляюсь собственной филантропии — разжалобилась, вспомнив, что сама была Золушкой?

— Вообще, кандидатура есть, но все обсуждаемо, — рассматривает ее и, кажется, остается доволен. — Олли, предлагаю решить этот вопрос в новом году. Идет?

Киваю, зная, что рождественские праздники для каждого американца — святое. Все замирает на этот период, даже бизнес. Да и куда торопиться, а отсрочка мне нужна, я Корейца жду, не желая решать ничего без него. Хотя бы узнать хоть что-то о его судьбе. Новый год здесь не отмечают — ну если только чисто символически, — так что первого и встретимся.

Возвращаюсь с ним обратно, кивнув на прощание новой знакомой — добрая фея из меня все же хреновая. И изумляюсь, когда она снова подходит ко мне через час.