Сказителем и скальдом

В безвременье, в пору, когда правил судьбами рок,
От пролитой крови когда небеса багровели,
Ты род, потерявший основы свои, уберёг
От гибели варварской и от невежества, Велес!

Сказания мудрые старцам и песнь молодым

Ты даришь, и каждый слагает о том, во что верит.
Всезнающий и от богов, и от навьих владык
Искусств покровитель и всякого творчества, Велес!

Дороги посмертные – это дороги твои,

Умерших встречает покоем полей твоих лоно,
Ты таинства жизни от волхвов седых не таишь,
Ты сопричащаешь их жизни иной, Виелона!

Тобою к познаньям влеком человеческий дух,

И, кто не приемлет его, – быстротечны и праздны,
Светящихся стад в травах космоса Месяц-пастух
И душ на пути от рожденья к рождению пастырь!

Мы, если узнаем себя, на твой путь становясь,

И, если в межзвёздных дорогах действительно вечны —
То в нас обновится тобою священная связь
Далёких небесных миров и миров человечьих…

Майя

Облаками навеяны горы,
Горы создали тучность земель,
Земли – танец листвы и иголок,
Проходящий от лета к зиме.
Может, майи пишу резюме?
Только нет в ней иллюзий для нас, мы почти нереальные,
Наслажденья и страхи назначив себе ареалами.

Здесь кострами в двенадцать поленьев,

Удлиняя огня языки,
Просят издревле об обновление:
Низок дым. Небеса высоки.
Да к тому же прошиты виски
Центробежной идеей: оставшись в страстях, стать бессмертными
И измерить внеформенный логос богов нанометрами…

Но тебе не видна даже клетка —

Неужели ты был Одиссей? —
Где сидишь на цепи интеллекта
И не слышишь с пещеры вестей,
Что как птицы живут в высоте.
Но от наших трагедий, проклятий того, во что верили,
Встрепенётся ли веточка на галактическом дереве?

Может, Духу придумано тело

В трансформаций и снов череде,
И телесность его беспредельна,
Если сам он не ставит предел
Для умов неразумных и тел?

И, наверное, им чувства-мысли нам были навеяны,

Чтобы каждый себя познавал через годы-мгновения.

«Пока ты идешь, осыпаются листья…»