Сказительница

Бежали мы с ним так быстро, как обычным людям и не снилось. Благо драконы и есть нелюди — шальная кровь бурлила и искрилась пузырьками, добавляя скорости и задавая темп. Почти влетая в зал для тренировок, мы сбросили мантии и, неистово поедая друг друга глазами, замерли в центре огромного пространства. И тут же провалились в странный зачарованный туман.

В висках пульсирует обжигающе жаркий ритм. Мы смотрим друг другу в глаза и растворяемся один в другом. Невозможное, нелогичное единение, заполняет каждую частицу. Это какая-то магия? Я ощущаю себя то жалкой жужжалкой, попавшей в спиральные сети осьмиглаза, то голодной крылаткой, застрявшей в липком нектаре, что разлит на блюде с ароматными плодами. Не могу пошевелиться, не могу сбежать.

Ой. А теперь я вдруг совершенно чётко осознаю, что Вин не знает названий насекомых Ландариона и очень удивлён. Откуда я это знаю? Как он услышал про жужжалку с крылаткой, если это была даже не мысль, а тонкий слепок подобия чувства? Непонимание мелькает и снова пропадает. И тут же растворяется последнее ощущение реальности происходящего.

Делаю вдох и вбираю губами его дыхание. Выдох — он ловит моё своим ртом. Медленно кровь закипает до предела, и тело взрывается сладкой негой. Кажется, вот-вот наши губы найдут друг друга и мы, наконец-то, сможем никогда больше не разлучаться. И тут на меня снисходит внезапное осознание последствий.

И ещё до того, как он прочтёт мои мысли, я с трудом прерываю контакт и с силой, до слёз, зажмуриваю глаза. Похоже, я пока не готова к тренировкам с этим драконом. Еле переставляя непослушные ноги, подхожу к панели на стене. Надавив на неё, слабо улыбаюсь, и пока дверь открывается, глубоко дышу, чтобы усмирить тело. Затем быстро ныряю в открывшийся проём и взлетаю над драконьими горами уже во второй ипостаси. Или она в действительности первая, истинная? Я уже ничего не понимаю. Лишь лечу и лечу вперёд, к свободе!

***

Тем временем на поляне леса, где однажды пела Тин, собралась странная компания: серо-зеленоватые лица пятерых разношёрстных существ светились непониманием. Смески — так грубо именовали в народе Гардариан таких созданий, за невозможность определить их расу, обсуждали сложившуюся ситуацию: «Как можно поймать эту девчонку, если она совершенно не выходит за пределы Замка?! Ведь на его территорию нам путь заказан, там даже личины спадают. Что бы такое придумать, как выманить?»

Как-никак Жрец не шутил, он действительно не простит им того, что какая-то девчонка помешала его планам! Да и кто она такая! Ещё и живой нужно приволочь: «Пожалуй, нужно расставить ловушку».

***

В Храме Тьмы сильнее привычного бушевал Верховный Жрец. Следов дочери Арринарры не было нигде, никаких шансов найти её, подсказок или даже намёков. Отец швырнул его один на один с этим испытанием и не намерен даже давать подсказки. Ещё и угрожал, что если он не справится — умрёт.

Вдруг злобный старикашка оскалился и зарычал:

— Он не сделает этого, точно не рискнёт. Ведь тогда последний Храм рухнет, и ему больше не будет места на Гардариан! — Кардориан всё больше распалялся в своём гневе на отца, девчонку, её мать, которая посмела когда-то отвергнуть его. Он снова и снова проживал это и, в судорожной попытке отомстить, с удовольствием причинял боль своей пастве. В конце концов, собрал он её вокруг себя лишь для того, чтобы было кого безнаказанно унижать и впитывать их силу.