Сказка

Йота первым выбежал на кольцевую дорожку, граничащую с круглым ядовито-зеленым полем. Остальные последовали за ним по двое и по трое. Хейми бежал последним, в чем не было ничего удивительного. Над тем, что, как я предполагал, было передней частью поля, возвышалось что-то вроде роскошного гостиничного номера под открытым небом — для завершения картины не хватало только хрустальной люстры. Мягкие кресла, похожие на те, что стояли впереди на «Поле гарантированной ставки»[217], располагались по бокам того, что, очевидно, было почетным местом. Оно выглядело не таким большим, как трон Ханы, с которого она охраняла задний вход во дворец (конечно, когда не ела и не спала), но сиденье его было очень широким, а подлокотники выдвинуты наружу, как будто тот, кто имел привилегию сидеть там, был наевшимся стероидов качком. Это место пустело, но в мягких креслах вокруг сидело с полдюжины человек, наблюдая, как мы пробегаем мимо них. Это были целые люди, одетые в добротную одежду — то есть не в те лохмотья, какие были на всех нас. Среди них я увидел женщину с лицом, мертвенно-бледным от избытка макияжа. На ней было длинное платье с гофрированным воротником, на пальцах и заколках для волос сверкали драгоценные камни. Все сидевшие на трибуне пили из высоких бокалов то, что могло быть вином или элем. Один из мужчин заметил, что я на него смотрю, и поднял бокал, как бы произнося тост. На лицах у всех было выражение, которое я бы назвал скукой, слегка приправленной умеренным интересом. Я сразу возненавидел их всех, как только узник, которого бьют гибкими хлыстами, может ненавидеть кучку хорошо одетых бездельников, которые коротают время, просиживая тут свои задницы.

«Это место было построено не для таких, как эти придурки, — подумал я. — Не знаю, почему, но я уверен в этом».

Гибкая палка снова опустилась, на этот раз на заднюю часть моих все более грязных штанов, обжигая, как огонь.

— Разве ты не знаешь, что невежливо пялиться на тех, кто выше тебя?

Эти жужжащие насекомые голоса я тоже ненавидел. Это было все равно, что слушать не одного Дарта Вейдера, а целый взвод. Ускорив шаг, я обогнал Стукса. Когда я проходил мимо, он показал мне средний палец, я ответил тем же.

Проталкиваясь через коллег по Глуби Малейн, я получил дружеский тычок от Тома и более жесткий, менее дружелюбный от слегка кривоногого громилы по имени Аммит.

— Смотри, куда прешь, уллумец, — проворчал он. — Здесь нет бога, который защитил бы тебя. Он остался позади.

Его я тоже оставил позади, причем с удовольствием. Моя жизнь была достаточно паршивой и без вспыльчивых товарищей по заточению, способных сделать ее еще хуже.

В центре поля были вещи, которые (но не все) я знал по разным спортивным соревнованиям, вроде мини-футбола и хоккея. Там лежали в два ряда какие-то предметы, похожие на деревянные железнодорожные шпалы. Стояли большие матерчатые мешки, наполненные круглыми выпуклостями, которые могли быть только мячами. Возвышался ряд шестов, обернутых мешковиной, наверху каждого была дощечка с грубо намалеванным сердитым лицом. Без сомнения, это были эмписарские тренировочные манекены. Там были веревки с кольцами внизу, свисающие с Т-образной перекладины, и широкая доска на козлах с квадратом сена на одной стороне. А еще большая плетеная корзина, из которой торчали рукоятки чего-то вроде палок. Их вид мне не понравился. Конечно, тренер Харкнесс задавал нам упражнения, которые можно было при желании назвать садистскими, но палками мы друг друга не били.

Я оказался в первых рядах нашего отряда, когда мы достигли той части беговой дорожки, что находилась напротив вип-ложи. Там я поравнялся с Йотой, который бежал, запрокинув голову, выпятив грудь и уперев руки в бока. Ему нужна была только пара гантелей в руках, чтобы выглядеть как бизнесмен средних лет из Сентри, поддерживающий себя в форме. Да, и еще спортивный костюм.

— Хочешь поучаствовать в гонках? — спросил я.

— Что? Чтобы эта сучка Петра и остальные могли делать ставки на то, кто победит? — он ткнул большим пальцем в сторону хорошо одетых людей, попивающих свои освежающие напитки. К ним присоединилась пара новых. Это была почти коктейльная вечеринка, ей-богу. По бокам от группы стояла на страже пара ночных солдат. — Разве у нас и без этого не хватает забот?

— Думаю, да.

— Откуда, черт возьми, ты на самом деле, Чарли? Точно не из Уллума.

Я был избавлен от ответа, потому что Хейми в этот миг сошел с трассы. Он потерянно побрел в сторону тренировочного снаряжения, опустив голову и тяжело вздымая худую грудь. Между корзиной с боевыми посохами (я не думал, что они могут быть чем-то другим) и нахмуренными манекенами стояло несколько скамеек и стол, уставленный глиняными чашками — маленькими, как демитассы[218]. Хейми взял одну, осушил ее, поставил обратно на стол, а потом сел, уронив руки на бедра и опустив голову. Стол охранял ночной солдат, который посмотрел на Хейми, но не сделал ни малейшей попытки ударить его.