Сказка

— Зачем мне разговаривать с теми, кто скоро умрет? Я знаю, что должно быть состязание. Очень хорошо. Я его выиграю. Если там будет приз, я заберу его и отправлюсь своей дорогой.

Мы выслушали это в ошеломленном молчании.

Наконец Фремми сказал:

— Он не понимает.

— Получил неверную информацию, — сказал Стакс. — Или, может, у него в ушах все еще вода, и он плохо слышит.

Йота зачерпнул из ведра, напился, а потом вскочил на прутья клетки, которая до сегодняшнего дня принадлежала только ему, разминая мышцы и тряся прутья, как обычно. Потом отпустил и повернулся к огромному увальню, скорчившемуся в углу.

— Позволь тебе кое-что сказать, Кла, — сказал он. — Внести ясность, как говорится. Честные игры — это турнир. Такие турниры часто проводились на Поле Монархов во времена Галлиенов, и люди тысячами приходили их посмотреть. Там были все — говорят, даже великаны из Крэтчи. Состязались обычно члены королевской гвардии, хотя обычные люди тоже могли участвовать, если хотели проверить твердость своих черепов. Проливалась кровь, и бойцов часто уносили с поля без сознания, но это была старая версия, задолго до Галлиенов, когда Лилимар был всего лишь деревней ненамного больше Деска.

Кое-что из этого я знал, но — даже по прошествии долгих дней и недель — далеко не все. Поэтому внимательно слушал. Как и остальные, потому что мы в темнице редко обсуждали Честные игры. Это была запретная тема, как, я полагаю, в наших тюрьмах раньше был электрический стул, а сейчас — смертельная инъекция.

— Шестнадцать из нас будут сражаться с другими шестнадцатью. До самой смерти. Без пощады, без отговорок. Любой, кто откажется драться, окажется или на дыбе, или в «Железной деве»[225], или растянутым на страппадо[226], как тянучка. Понимаешь?

Кла сидел в своем углу, казалось, размышляя. Наконец он сказал:

— Я могу драться.

Глаз кивнул.

— Да, ты выглядишь так, как будто можешь, когда не стоишь лицом к лицу с Верховным лордом или не выплевываешь озерную воду. Шестнадцать снова сражаются, оставляя восьмерых. Восемь снова сражаются, оставляя четверых. Потом четыре превращаются в двух.

Кла согласно кивнул:

— Я буду одним из них. И когда второй ляжет мертвым у моих ног, я получу награду.

— Ага, получить, — сказал Хейми. Он подошел и встал рядом со мной. — В старые времена наградой был мешок золота и, как говорят, пожизненное освобождение от королевского налога. Но это были старые времена. А твоей наградой станет бой с Красной Молли. Она великанша и не может сидеть в специальной ложе с лизоблюдами Губителя, но я много раз видел ее стоящей внизу. Ты большой, почти семь футов, насколько я могу судить, но эта рыжая сучка больше.

— Она меня не поймает, — сказал Дэш. — Она медлительна, а я тощий и протеку у нее между пальцев как вода. Меня прозвали Дэшем не без причины[227].

Никто не сказал очевидного: быстрый или нет, но тощий Дэш умрет задолго до того, как кому-либо придется сразиться с Красной Молли.

Кла сидел, обдумывая это. Наконец он встал — его большие колени при этом издали треск, как сучки в огне, — и пошел к ведру для питья.

— Ее я тоже побью. Буду бить, пока мозги не вылезут у нее изо рта.

— Не говори, пока не сделал это, — сказал я.

Он повернулся ко мне.

— Ты все равно не выиграешь. Даже если убьешь дочь — маловероятно, но вдруг, — то у тебя не будет ни единого шанса против мамаши. Я ее видел, она просто гребаная Годзилла.

Конечно, это было не то слово, которое слетело с моих уст, но что бы я ни сказал, в других камерах раздался ропот согласия.

— Вас всех избивали до тех пор, пока вы не стали бояться собственной тени, — сказал Кла, возможно, забыв, что, когда Келлин приказал Кла обращаться к нему как к Верховному лорду, он сделал это без возражений. Конечно, Келлин и остальные ночные солдаты были другими. У них были синие ауры. Я подумал о том, как напряглись мои мышцы, когда Келлин прикоснулся ко мне.

Кла поднял ведро с питьевой водой. Йота схватил его за руку.

— Не-не! Возьми чашку, дурачок! Перси больше не привезет тележку с водой, пока…

Я никогда не видел, чтобы такой крупный мужчина, как Кла, двигался так быстро, даже в классических эпизодах ЭСПН[228] с Шакилом О'Нилом, когда тот играл в колледже за ЛСУ[229] — хотя движения Шакила при его семи футах и трехстах двадцати фунтах были великолепны.

Только что ведро было у рта Кла и наклонялось. Через секунду, — по крайней мере, мне так показалось, — оно с грохотом покатилось по каменному полу, расплескивая воду. Кла повернулся к нему, а Глаз уже лежал на полу камеры, опираясь на одну руку. Другой он схватился за горло. Его глаза выпучились. Его тошнило. Кла наклонился за ведром и поднял его.

— Если ты убил его, ты дорого за это заплатишь, — сказал Янно. А потом добавил с явной надеждой: — Тогда Честные игры не состоятся.

— Состоятся, — печально сказал Хейми. — Губитель Летучих не станет ждать. Если что, Красная Молли займет место Глаза.