Сказка

Я видел похожие расписания не только по телевизору, во время воскресного обзора NCAA, но и лично, когда каждую весну на афишах на каждом поле каждой команды-участника объявлялись матчи турнира «Аркадия — Бэйб-Рут». Здесь все было понятно, но самым сюрреалистичным элементом было вставленную в середину слово «ОБЕД». Губитель Летучих и его свита насладятся гибелью девяти узников — а потом пойдут обедать.

— А если мы все откажемся? — спросил Аммит задумчивым тоном, которого я никак не ожидал от парня, выглядевшего так, словно он когда-то зарабатывал на хлеб и сыр, подковывая лошадей. И сбивал их с ног, если они отказывались слушаться. — Я просто спросил, имейте в виду.

Окка, крупный парень с близоруким прищуром, рассмеялся.

— Что, забастуем? Как мельники во времена моего отца? И лишим Губителя его любимого развлечения? Я думаю, что лучше доживу до завтра, чем проведу этот день, вопя в агонии, благодарю покорно.

И я думал, что Окка, вероятно, доживет до завтра, учитывая, что он будет драться с тощим маленьким Хилтом, у которого было к тому же повреждено бедро. Скорее всего, Окка потерпит поражение во втором раунде, но если он выиграет сегодня, то сможет помыться и вечером поужинать. Я огляделся и увидел на многих лицах тот же простой расчет. Но не у Хейми. Бросив на доску всего один взгляд, он пошел к скамейке и сел там, повесив голову. Я ненавидел себя за то, что ничем не могу ему помочь, но еще больше ненавидел тех, кто загнал нас в эту ужасную ловушку.

Я снова посмотрел на доску. Мне казалось, что Фремми должен драться со Стуксом, а две женщины, Джая и Эрис, друг с другом — битва девушек, что может быть забавнее? Но нет. По-видимому, никаких правил в выборе соперника не было. Имена словно вытащили из шляпы — за исключением последней пары. На поле только мы двое, финал дня.

Кла против Чарли.

Глава двадцать четвертая Первый раунд. Последний сет. Мой принц. «Как ты сам думаешь?»

1

Джая села рядом с Хейми на скамейку и взяла его за руку. Та безвольно лежала на ее ладони.

— Я не хочу этого.

— Знаю, — сказал Хейми, не глядя на нее. — Все нормально.

— Может быть, ты победишь меня. Я не сильная, знаешь — не такая, как Эрис.

— Может быть.

Дверь открылась, и вошли двое ночных солдат. Они выглядели настолько возбужденными, насколько это могло быть у живых трупов, их ауры пульсировали, как будто внутри них все еще бились мертвые сердца.

— Первый сет! Топ-топ! Не заставляйте Его Величество ждать, детки! Он уже занял свое место!

Сначала никто не пошевелился, и на какое-то дикое мгновение я почти поверил, что предложенное Аммитом вот-вот случится — пока не осознал последствий этого для забастовщиков. Еще раз посмотрев на доску, чтобы убедиться, что каким-то чудом списки не изменились, поднялись первые полдюжины: Фремми и Мерф, Аммит и невысокий коренастый парень по имени Уэйл, Хейми и Джая. На выходе она взяла его за руку, отодвигая от ауры ночного солдата, стоящего поблизости.

Во времена правления Галлиенов оставшиеся услышали бы восторженный гул переполненного стадиона при появлении бойцов. Я напряг слух, и мне показалось, что я слышу слабый всплеск аплодисментов, но, возможно, это было всего лишь мое воображение. Скорее всего, поскольку трибуны Поля Элдена (бывшего Поля Монархов) были почти полностью пусты. Парень, которого я встретил по пути сюда, был прав: Лилимар стал заколдованным городом, местом, где оставались только мертвецы, живые мертвецы и несколько жополизов.

И никаких бабочек.

«Если бы не ночные солдаты, мы могли бы сбежать», — подумал я. А потом вспомнил, что нужно иметь в виду еще пару великанш — и самого Губителя Летучих. Я не знал, кем он стал сейчас и какую трансформацию претерпел, но одно выглядело несомненным: он больше не был хромоногим младшим братишкой Лии с горбом на спине или шишкой на шее.

Время шло. Трудно сказать, как долго мы ждали. Кое-кто из нас, включая меня, посетил отхожее место. Ничто не вызывает такой потребности помочиться, как страх смерти. Наконец дверь открылась, и вошел Аммит. На тыльной стороне волосатой левой руки у него виднелся небольшой порез. Других следов поединка не было.

Как только эскорт живых мертвецов отступил, Мезель подскочил к Аммиту:

— Как это все случилось? Неужели Уэйл действительно…

Аммит оттолкнул его так сильно, что Мезель шлепнулся задом на плитку.

— Я вернулся, а он нет. Это все, что я должен сказать, и все, что тебе нужно услышать. Оставь меня в покое.

Он подошел к концу скамьи, сел и обхватил руками склоненную голову. Это была поза, которую я много раз видел на бейсбольных полях, чаще всего, когда питчер пропускал ключевой удар и вылетал. Это была поза проигравшего, а не победителя. Но, конечно, мы все будем в проигрыше, если что-нибудь не произойдет.