Сказка

Я воспользовался этим, чтобы поднять руку со сжатыми вместе большим и указательным пальцами и пошевелить ими в жесте, означавшем письмо. Перси едва заметно пожал плечами — может быть, показывая что понял, а может, прося меня прекратить, пока не увидел наш страж. Когда Аарон снова повернулся к нам, я уже брал с тележки кусок курятины и думал, что понимание или непонимание Перси не будут иметь никакого значения, если Кла убьет меня в финальном поединке этого дня.

— Это последний твой обед, детка, — сказал мне этот громила. — Насладись им как следует.

«Пытается вывести меня из себя», — подумал я.

Конечно, я знал это и раньше, но мысли о том, что он сделал, привлекли к этому мое внимание, сделали конкретным. Слова обладают немалой силой, и в этот раз они открыли что-то внутри меня. Какую-то дыру, может быть, даже колодец. Наверное, это было то же, что открылось во время моих гнусных проделок с Берти Бердом и конфликтов с Кристофером Полли и гномом Питеркином. Если я и принц, то, конечно, не из тех фильмов, которые заканчиваются тем, что скучный красивый блондин обнимает такую же скучную принцессу. В моих скрытых под грязью светлых волосах не было ничего красивого, и моя битва с Кла тоже не будет красивой. Краткой, но никак не красивой.

Я подумал, что не хочу быть диснеевским принцем. К черту все это. Если я и должен быть принцем, то темным.

— Перестань пялиться на меня, засранец, — сказал я.

Его улыбка сменилась выражением недоумения, и я понял почему еще до того, как бросил в него свою куриную ножку. Потому, что слово «засранец» вышло из этого колодца, было сказано по-английски, и он его не понял. Я не попал в него даже близко — ножка стукнулась об одно из ведер и упала на пол, — но он все равно дернулся от неожиданности и повернулся на звук. Эрис рассмеялась. Он повернулся к ней и вскочил на ноги. Его ухмылка превратилась в злобную гримасу.

— Не-не! — крикнул Аарон. — Прибереги это для поля, детка, или я тебя так изобью, что ты не сможешь драться, и Чарли объявят победителем по умолчанию. Губителю Летучих это не понравится, но я сделаю так, что тебе это понравится еще меньше!

Недовольный и угрюмый, явно выведенный из себя, Кла вернулся на свое место, сердито пялясь на меня. Настала моя очередь ухмыляться. Я тоже чувствовал злость, и это было хорошо.

— Я собираюсь надрать тебе зад, милый, — сказал я.

Смелые слова. Потом я мог бы пожалеть о них, но когда они были сказаны, я почувствовал себя просто прекрасно.

5

Через некоторое время после обеда объявили четвертый сет. Снова было долгое ожидание, а потом с поля вернулись Дабл, Стукс и последним Куилли. У Стукса кровоточила щека, разрезанная так сильно, что я мог видеть блеск его зубов, но он шел сам. Джая дала ему тряпку, чтобы остановить кровотечение, и он сидел на скамейке рядом с ведрами, пока белая ткань быстро становилась красной. Фрид расположился рядом, в углу. Стукс спросил, может ли Док что-нибудь сделать для его лица, но Фрид покачал головой, не поднимая глаз. Идея о том, что раненые должны были сражаться в следующем раунде, притом очень скоро, выглядела безумной — за гранью садизма, — но я не сомневался, что так и будет. Мерф мог бы убить вторую половину комедийного дуэта, если бы вышел против Стакса во втором раунде, Он легко уложил бы соперника, ударив его в плечо — или не в плечо, неважно.

Кла все еще смотрел на меня, но его ухмылка исчезла. Я думал, что его оценка меня как легкой добычи, возможно, изменилась, а это означало, что я не мог рассчитывать на его беспечность. «Он будет действовать быстро, — подумал я. — Как в стычке с Глазом». В моем сне Лия сказала: «Ты быстрее, чем думаешь, принц Чарли». Но на самом деле это было не так. Если, конечно, мне не удастся изобрести какое-нибудь устройство, управляемое злостью.

В пятом сете участвовали три пары: Бернд и Галли, маленький Хилт и большой Окка, Эрис и невысокий, но мускулистый парень по имени Виз. Прежде чем Эрис ушла, Джая обняла ее.

— Не-не, прекратите это! — сказал один из ночных охранников своим неприятным стрекочущим, как саранча, голосом. — Пошли!

Эрис ушла последней, но вернулась первой, с кровью, стекающей с одного уха, но в остальном невредимой. Джая подлетела к ней, и в этот раз остановить их объятия было некому. На время нас оставили в покое. Следующим вернулся Окка. После этого долгое время никто не появлялся. Наконец серый человек — но не Перси — внес Галли и положил на пол. Он был без сознания и едва дышал. Одна сторона его головы выше виска казалась вдавленной внутрь.

— Хорошо бы он стал следующим, — сказал Булт.

— Надеюсь, следующим будешь ты, — прорычал Аммит. — Такчтолучше заткнись!