Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

Демьян уловил в этом повторяющемся вопросе отголоски былой усталости. Видимо, его наставник уже не раз задавал его сам себе.

— Мир будет у моих ног! Никто больше не посмеет прийти и потребовать с меня плату за свое покровительство! Ни ты, ни Лебедь, ни кто-либо другой!

— И что дальше?..

— Хватит болтать! — взревел Ростислав и туже перехватил Злату за пояс. — Перстень, Кощей, или я убью ее!

Кощей стянул с мизинца перстень. Дернулся, когда он окончательно соскользнул с пальца.

— Евдокия, забери! — приказал Ростислав.

Евдокия вышла из тени и очень неуверенно направилась к Кощею, а Демьян поразился тому, как она выглядит. Княжна снова была бледна, как и в их первую встречу, будто не было трех месяцев, что она прожила в лесу. А ведь еще с утра она показалась ему абсолютно здоровой. Как она вернулась к своему отцу? И что со Жданом и с его родителями? Они были так добры к нему, а он накликал на них беду…

Евдокия тем временем обвела взглядом помост, и Демьян на мгновение испугался, что она заметит его. Странно было встретить такую же, как он. Наверное, сложись все иначе, им было бы о чем поговорить. Как она впервые услышала чужие мысли или эмоции? Как восприняла это? Испугалась? Или наоборот — испытала любопытство? Как училась с этим справляться? Демьян всегда считал, что ему и тут страшно повезло. Его способности пробудились на болоте, и долгих три года, пока он учился держать их в узде, рядом были только Агата, их ведьма да ее собака…

Княжна его не заметила. Возможно, ей мешал страх. Теперь, когда она отошла от отца, Демьян очень живо ощутил его, даже не пытаясь читать ее эмоции. Он был вязким, липким, холодным, и от него как от ледяной воды перехватывало дыхание, цепенело тело, заставляя позабыть о том, что можно пытаться бороться.

— Быстрее! — рявкнул Ростислав.

Евдокия двигалась так скованно, словно шла против течения. И непонятно было, кого она боится сильнее: Кощея или своего отца.

— Евдокия! — прорычал Ростислав.

Она пошла быстрее, остановилась перед ступеньками, ведущими на помост и протянула ладонью вверх дрожащую руку. Не отрывая взгляда от Ростислава и Златы, Кощей сделал два шага вперед и вложил в ее ладонь перстень. Евдокия шумно выдохнула и стала отступать. Демьян максимально аккуратно дотронулся до ее щитов. Они напоминали кое-как выложенную в виде стены кучу камней, но стояли хорошо. И мелькнула мысль: неужели она всему училась сама?

Он мог бы их пробить. Заставить ее вернуть кольцо отцу. Но неизвестно было, как в этом случае поведет себя князь. Демьян потянулся к Ростиславу и тут же отпрянул. Нет, разум того охраняло что-то посильнее самопальных щитов. Какой-то артефакт?

— Еще раз попробуешь повлиять на меня… — прорычал Ростислав, глядя на Кощея, и Злата коротко ахнула.

«Не трогай его!» — отрывисто приказал Кощей.

Демьян чертыхнулся про себя. Разумеется, наставник уже проверил князя и сделал это куда аккуратнее, чем он.

«Подчинить Евдокию?» — спросил он.

Отец не ответил.

Евдокия наконец донесла перстень до своего отца и протянула ему. Тот схватил его свободной рукой. Нужно было проверить сознание Златы. Но теперь Демьян боялся стучаться к ней. Судя по тому, что он опять потерял княжну, артефакт Ростислава распространялся не только на него, но и на тех, кто находился рядом с ним. И стало понятно, почему Кощей до сих пор не связал его волю.

И Демьян потянулся к Якову. В разуме у парня творилось что-то странное. Чертежи, испещренные формулами на полях, мешались с карандашными зарисовки, в которых легко угадывался образ Златы. И все это перемежалось с отрывистыми воспоминаниями: светлая изба, женщина с доброй улыбкой и морщинками у уголков глаз, мужчина с кузнечным молотом в руках, много детей, лес, луч солнца, пробивающийся через зелень листвы, и тот же луч, запутавшийся в медных кудрявых волосах…

Кажется, Яков приготовился умереть, и теперь перед его мысленным взором проносилось все, что было ему дорого. Впрочем, судя по остальным его ощущениям, он и правда балансировал где-то на грани, то погружаясь в забытье, то выныривая из него.

«Эй, — позвал Дем. — Не пугайся, это я, Демьян. Тот самый брат, который нормальный. Я заберу Злату и тебя. Ты должен быть готов».

«Она жива?»

«Да».

«Оставь меня. Забери ее».

«Ты сможешь двигаться сам?»

«Нет. Тяжело… И я ослеп».

Демьян про себя выругался, стараясь не донести эти мысли до Якова. Зато стало понятно, почему он совсем не двигал головой. Он слушал, а не смотрел.

«Злата не может колдовать, на нее что-то надели. Кандалы…»

Демьян бросил взгляд на руки сестры.

«На Злате кандалы, Яков ослеп», — передал он Кощею.

«Будь готов», — коротко ответил тот.

Демьян вовсе не чувствовал себя готовым. Он чувствовал себя бесполезным. Больше всего хотелось нажать на кнопку «стоп» и дать себе время, чтобы все осмыслить и самому придумать план. Зверь внутри рычал и требовал крови. Это тоже отвлекало. Но отец как-то сказал, что готовность ко всему — это чистой воды блеф и не в ней дело.

Ростислав тем временем закончил рассматривать перстень. Бросил его на пол рядом со своей ногой.