Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

Ноги стали ватными, в голове сгустился туман, внизу живота потяжелело. Злата стояла слишком близко, так, что он видел каждую веснушку на ее лице, и смотрела, не мигая, и на дне зеленых глаз что-то сверкало. Давным-давно Яков читал истории о проклятых кладах. Кто найдет и заберет с собой, тот обречен. Но не забрать невозможно. Она не торопила его, и в какой-то момент Яков понял, что воздух закончился, а тело забыло сделать вдох, пришлось напомнить ему об этом, он рефлекторно приоткрыл губы, и Злата протолкнула между ними кусочек шоколадки. При этом пальцы она не убрала. Кровь одновременно бросилась в два места. Лицо запылало. Черт-черт-черт… О том, что творилось ниже, он предпочел не думать. Злата понимающе улыбнулась, и это было самое ужасное.

— Вкусно? — поинтересовалась она.

Что?

Ах да… Шоколад… Горьковато и одновременно малость приторно. Кажется, она действительно ждала ответа. Пришлось вспомнить, как говорить.

— Н-ну…

— Дай попробую.

Она провела большим пальцем по его нижней губе, а потом приподнялась и поцеловала. Простое касание губ губами. Но Якова словно молнией ударило. Он шумно выдохнул. И очнулся. Отшатнулся, толкнул рукой стол и смел на пол кружку. Кружка упала, но не разбилась, ковер смягчил удар, зато мгновенно пропитался чаем.

— Ай, — поморщилась Злата, созерцая образовавшееся пятно.

— Т-ты что д-делаешь? — не сдержался Яков, которого это пятно сейчас интересовало в последнюю очередь.

Он попытался восстановить дыхание, но получалось плохо.

— А разве не очевидно? — удивленно поинтересовалась Злата. — Подожди-ка.

Как ни в чем ни бывало она присела на корточки и провела рукой над ковром. Тот мгновенно просох, словно ничего и не было. Подняла кружку и поставила на стол.

— Так на чем мы остановились? — поинтересовалась она и сделала к нему шаг.

Яков шагнул назад. Злата рассмеялась. Улыбнулась почти по-доброму.

— Яш… — позвала она. — Можно я буду звать тебя Яшей?

— М-можно…

— Яша. Успокойся.

И снова сделала шаг вперед. Яков повторил свой маневр. Они кружили по комнате, словно охотник и его добыча, угодившие в расщелину. Бежать было особо некуда. Кровать то и дело попадалась на глаза, словно стояла везде.

— Я-ша, — протянула Злата и вдруг снова оказалась совсем близко.

Яков дернулся в сторону и уперся спиной в шкаф. Злата прижалась к нему грудью, и он замер. Стук сердца отдавался в ушах барабанной дробью. Она подняла к нему лицо. Коснулась носом носа. Медные кудри щекотали щеку. А зеленые глаза смотрели с интересом.

И Яков с ужасом осознал, что ему это нравится.

Очень-очень.

Да, все это было чертовски неправильно. Но одновременно с этим слишком хорошо, чтобы прекратить немедленно. А может, это сон? Ну, ему всякое порой снилось, и…

Злата слегка сместилась, приподнялась и провела губами по его шее. С левой стороны. Там, где были шрамы. Ее дыхание опалило кожу.

— Тебе понравится, — прошептала она ему на ухо.

А потом прикусила кожу чуть ниже. Яков ощутил, что находится в шаге от того, чтобы кончить. Вот прям сейчас.

— Я-яш.

— Ч-что?..

— Ешь шоколадку. И не забудь про мазь. И мы не допили чай, так что я вернусь.

А потом поцеловала место укуса и отстранилась, снова подмигнула, отошла, взяла свой рюкзак, обулась и ушла.

Хлопок двери показался сроден раскату грома. Раздавленный собственными ощущениями и ее слишком резким уходом, Яков упал на стул. Ему очень-очень хотелось выругаться вслух. Но он сдержался.

Остаток дня и ночь прошли ужасно. Воспоминания не желали отпускать, мешались с фантазиями, и неотступно за ними следовали вина и стыд за произошедшее. Что это было, черт возьми? «А разве не очевидно?» — ехидно поинтересовался внутренний голос, почему-то обернувшийся голосом Златы. Очевидно-то, очевидно, только вот какого… Яков прикусил губу и уткнулся горячим лбом в прохладную стену. «Надо было ловить момент», — снова заговорил внутренний голос, теперь уже интонациями Клима.

«Прочь, прочь, прочь!» — взвыл на них обоих Яша.

Боги, да если бы она продолжила, он бы…

Он бы что?

Яков заметался в постели, пытаясь найти позу поудобнее, но одеяло мешалось, и простынь оказалась сбита, подушка была неудобной и кололась выбившимися наружу перьями, и вообще все раздражало. Он подскочил с кровати, метнулся к окну, единым махом переложил все с подоконника на стол и распахнул створки. Они отворились нехотя и с легким скрипом. Но прохладный ночной воздух ворвался в комнату и охладил лицо.

Злата сказала, что вернется. Намерения свои обозначила более чем ясно. Зачем ей все это? Хочет отношений? Но тогда все это должно было начинаться не так. Люди переглядываются, разговаривают, потом за руки в первый раз берутся…

А не нападают друг на друга с поцелуями!

В парке раздались какие-то звуки, и Яков отшатнулся от окна: на мгновение почудилось, что это Злата, и что она ворвется сюда прямо сейчас.

Ага, влетит на метле в открытое окно.

С нее станется.

Ведьма.

Боги…