Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

— Ты сегодня был хорош.

Злата потянулась всем телом, и Яков невольно сравнил ее с кошкой Муськой, что жила у них во дворе. Глазища у той были такие же зеленые, шерсть рыжей, нрав строптивым, но порой она выбирала кого-нибудь из их семьи, запрыгивала на колени и то ли позволяла, то ли обязывала себя гладить. Муська любила сметану, после нее ходила довольная, мурлыкала. А Злата вот любила секс… А вот его, судя по всему, совсем нет. Это Яков за неполный месяц их встреч уже тоже понял.

— Ты чего так смотришь? — поинтересовалась она, перевернулась на живот и заболтала в воздухе ногами.

Он качнул головой и отвел глаза, принялся созерцать потолок.

— А хочешь, я тебе минет сделаю? — вдруг предложила Злата.

— Что сделаешь?

Она уткнулась лицом в подушку и рассмеялась.

— Боги, как ты дожил таким до своего возраста? Яш, ты осознаешь, что ты — уникален?

Яков не был уверен, что это комплимент, поэтому промолчал. А Злата поднесла ладонь к его лицу и надавила на щеку, заставляя снова повернуть к ней голову, улыбнулась многообещающе.

— Тебе понравится, — пообещала она, приподнялась и поцеловала в шрамы. Он вообще заметил, что если уж она и целует, то предпочитает эту сторону лица.

— Ничего не хочу, — ответил он.

Злата пожала плечами, легко сдаваясь.

— Тогда в другой раз. А я пока подумаю, как тебя покрепче связать, чтобы ты не вырывался. Эй, ну ты что? Ты мне совсем не доверяешь?

Яков очень-очень хотел бы ответить, что доверяет, но это была ложь.

— Просто устал.

Злата снова положила голову на подушку, и ему почудилось, что в ее глазах мелькнуло беспокойство. На мгновение ее лицо стало мягче, словно сквозь его черты проступил другой человек. Яков не первый раз ловил себя на этом ощущении. Иногда ему вообще казалось, что она только притворяется холодной и безразличной, и протяни он сейчас руку — за нее ухватится кто-то другой, кто-то куда более мягкий и ласковый, кто-то, кто отзовется ему, но раз за разом он убеждался, что это лишь его фантазия, лишь то, во что он просто хотел верить. Клим был прав, когда говорил, что он живет сказками.

— Тебе нужно больше спать, — нахмурилась Злата. — Чем ты занимаешься по ночам?

— Учусь.

— Яш… — она провела ладонью по его груди до низа живота, потом прошлась пальцами обратно, тронула кадык. — Знаешь, было время, когда я тоже только и делала, что училась.

— И?

— И потом пожалела об этом. Надо развлекаться, пока есть возможность. Ну, и поберечь себя не помешает.

В этот раз она улыбнулась куда теплее. И снова кольнуло надеждой: а вдруг…

— Что ж, с тобой хорошо лежать, но мне уже пора, — сообщила Злата, вновь разрушая все его мечты. — У нас сегодня семейный ужин, а это святое. Опоздание карается неодобрением отца.

— Неодобрением?

Злата рассмеялась.

— Ну что ты так пугаешься? Разумеется, ничего мне за это не будет. Просто не хочу его расстраивать. Я приду завтра, ладно? Где-то после обеда. А потом на несколько дней пропаду. У меня наметились дела.

— Ладно.

— Эй, — она погладила его по щеке, опять по левой, — что-то ты совсем раскис… Тебе что, со мной плохо?

Да. Это было отвратительно, неправильно и непонятно, но ему было плохо. И он мог бы ей об этом сказать. Мог бы объяснить, что плохо ему не с ней, а после нее. Но как бы это прозвучало? Да и потом, он сам не мог толком понять, что именно с ним происходит.

Отец учил, что мужчина несет ответственность за женщину, которую выбрал, и в какой-то момент Яков уверился, что мужчина ведет, мужчина главный, и он решает. И сначала он подумал, что тошно ему от того, что он использует Злату, пренебрегая заветами отца. Но потом понял: это он начинал чувствовать себя использованным, стоило за ней закрыться двери. Но разве такое могло быть?..

Яков поймал ладонь Златы и поцеловал ее в переплетение линий.

— Мне хорошо, — соврал он.

— Ну, вот и здорово, — она отняла руку и села на постели. Стянула с пучка на голове резинку, и медные кудри рассыпались по плечам, спине и груди. Стоило ей уйти после того, как она сделала это в первый раз, Яков кинулся рисовать. Теперь уже не кидался, но все равно каждый раз поражался тому, до чего же красиво это было.

Злата встала с кровати, отошла к столу, налила себе воды в кружку, выпила аккуратными глотками. Потом подошла к стулу, на который до этого сложила вещи, и принялась одеваться. Он снова засмотрелся.