Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

На этот раз его «эээ» вышло совсем уж паническим. Парня явно нужно было спасать, ситуация требовала проявить деликатность и самой предложить выход, то есть пойти сходить за Климом, тем самым дав Якову возможность наконец закрыть дверь и спокойно одеться, но… нет. И Злата прошла вперед, воспользовавшись тем, что Яков при ее приближении отпрянул. Оказавшись в комнате, она скинула с ног босоножки и, не дожидаясь разрешения, сделала еще пару шагов и огляделась.

За вчерашний вечер он успел разобрать вещи. Никаких тебе сумок, которые будут валяться на полу еще месяц, пока из них не выудят последние носки. Не то чтобы комната наполнилась чем-то личным, но она уже создавала ощущение обжитой. Оберег в изголовье кровати, книги и тетради на столе, какой-то чертеж, свеча, которой явно вчера пользовались.

А еще запах. Злата вдохнула поглубже, пытаясь понять, чем именно пахнет. И не смогла. Но аромат был такой приятный...

Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. Она здесь не за этим.

— Ну так что? — склонила голову на бок она. — Как тебе мое предложение? Но вообще, если заняться пока особо нечем, я бы советовала согласиться. Чем быстрее выйдете в мир, тем быстрее освоитесь. А учитывая, что скоро у тебя начнется учеба, а у Клима тренировки, особо вникать что здесь к чему вам станет некогда. Так что говори «да».

И она подмигнула. Яков смотрел на нее почти с суеверным ужасом, а может быть и не почти, все-таки она была дочерью царя Нави, и Злата все же решила над ним сжалиться. Право, если ему так сложно на что-то решиться, то почему бы не сделать выбор за него.

— Футболку перед выходом все же советую надеть, — подсказала она. — В плане одежды у нас, конечно, попроще, чем в Тридевятом, но совсем ею пренебрегать не стоит. А что это?

Она наконец рассмотрела чертеж, лежащий на столе. Подошла ближе. Стоило ей отвернуться, как Яков снова обрел способность двигаться. Он поспешно рванул к шкафу, вытащил из него рубаху, потом передумал, достал футболку и очень быстро ее надел. Пошевелил плечами, пробуя новую одежду. Злата этого всего не видела. Рассматривала линии на бумаге. Яков подошел ближе, но все же оставил между ними пару шагов, нахмурился.

— Это просто игрушка, — неуверенно произнес он. — Ничего особенного.

Злата бросила на него внимательный взгляд. Яков выглядел смущенным и напуганным одновременно. Будто боялся, что она начнет критиковать. Ничего особенного, значит, да?

— Ты уже ее собрал?

— Ну…

Он вдохнул и выдохнул, явно не зная, как ответить, чтобы не обидеть, и Злата неожиданно для себя сдалась. Не то чтобы ей стало его жалко. Но им еще предстояло вместе гулять сегодня, и одно дело немного смутить, а другое — залезть в личное и потоптаться.

— Да ладно, не хочешь, не показывай. Я и без того уверена, что она замечательная.

Конечно, можно было обойтись без комплимента, но она решила, что это будет вместо пряника. И извинений, чего уж тут.

А Яков в ответ неожиданно улыбнулся. Спокойно так. А потом, ничего не говоря, пошел к шкафу, открыл его и вытащил с нижней полки небольшой, размером примерно с ладонь берестяной коробок. Вернулся к Злате, поставил коробок на стол и снял с него крышку.

— Ух ты! — совершенно искренне восхитилась Злата.

Она умела ценить красивые вещи. А это было действительно красиво.

То, что лежало в коробке, больше всего напоминало механизм часов. И при этом, безусловно, являлось собакой. Нет, щенком. Со свисающими ушами и хвостиком-крендельком. Ювелирная работа.

— Можно?

Она могла сколько угодно играть с самим Яковом, но уже сейчас поняла, что играть с его творениями себе не позволит.

Яков явно хотел что-то сказать, но не стал, просто кивнул, хотя и немного неуверенно. Но смотрел при этом так, будто она не игрушечного щенка в руки брала, а его новорожденного ребенка. Кажется, даже дышать перестал. Зато машинально начал мять пальцы. Но было видно, что ему очень хотелось продемонстрировать кому-то свое детище, и восхищение неожиданного зрителя ему крайне приятно.

Злата взяла поделку в руки с величайшей аккуратностью, поставила на ладонь, осмотрела. Переплетение шестеренок внутри собачьего тела завораживало. Глазки-бусинки глядели, словно живые. Некоторые детали были очень странной формы. Ушки, нос, хвостик и ножки являлись отдельными цельными элементами и явно создавались специально для этой конструкции.

Очень осторожно Злата дотронулась до маленькой лапки.

— Ты сделал их сам? — не без восхищения спросила она.

— Мой отец — кузнец, — ответил Яков, и в голосе его Злата уловила гордость. — Я нарисовал детали, вырезал их из дерева, а он помог мне сделать формы и их отлить.

— Ты умеешь рисовать?

Яков замялся с ответом.

— Умеешь, да?

— Яра говорит, что у меня получается, но я думаю, она сильно преувеличивает.

— Если это по-твоему просто игрушка, то вряд ли она преувеличивает, — вздернула бровь Злата. — Она прекрасна. Она двигается?

И тут Яков сник. Наверное, посчитал, что раз его творение несовершенно, то похвала вышла незаслуженной, и потому постарался оправдаться.