Сказка для Алисы

Войско лорда Гая стояло под стенами резиденции Владыки Стольфгуна.

«Стольфгун!» — раскатами гремел голос Гая.

А перед этим его войско мечом прорубило себе дорогу по владениям похитителя Инголинды. И это — на фоне вторжения иноземных войск. Оставив командование на своих полководцев, которые из последних сил сдерживали противника близ границ, Стольфгун занимался устройством своей личной жизни. Подходящее время нашёл, нечего сказать.

Ну и, что греха таить, хотел присоединить земли Инголинды к своим с помощью брака с ней. А маленького Ингрина, сына Гая, ждала бы печальная участь. Какой-нибудь несчастный случай: няньки не уследили за ребёнком. К чему Стольфгуну чужой отпрыск, чужая кровь?

Инголинда высунулась из окна и успела крикнуть, но слуга зажал ей рот и оттащил, закрыл окно. Гай увидел, услышал, этого было довольно. Его зубы блеснули в зверском оскале.

Начался штурм резиденции Стольфгуна. Гай взобрался по приставной лестнице, тяжёлой булавой разбил окно и вскочил в покои, где держали Инголинду. Вооружённые слуги бросились на него, но он одолевал одного за другим. Медальон Инги на его груди раскалился, но он не чувствовал жара — бил и рубил. Шмяк — и от удара булавы лицо противника превращалось в кровавое месиво, а лицо лорда покрывалось брызгами.

Воины Гая тоже наступали. По лестницам дворца струились ручьи крови.

Гай ворвался в комнату, где держали Инголинду. Она кинулась ему навстречу простоволосая, в одной сорочке, с криком: «Гай!» — но её отдёрнула назад рука, облачённая в дорогие латы. Сам Стольфгун оборонял свою добычу от соперника. На его лице виднелись свежие следы от ногтей, прокушенная губа потемнела и распухла. Значит, мерзавец пытался посягнуть на Инголинду. Но преуспел ли?..

Они схлестнулись. Гай был уже утомлён предыдущими схватками, Стольфгун — свеж и бодр. В его золотисто-рыжеватой бороде сверкал яростный оскал зубов. Рослый, упитанный, холеный, почти двухметровый здоровяк, и Гай — едва ли метр семьдесят, бритоголовый, с сухой, стройной фигурой, но железными мышцами. Стольфгун — бугай, откормленный аристократ, его противник — мелкий, но очень вёрткий, мускулы и нервы.

Стольфгун задел Гая несколько раз. К шрамам на его лице прибавились новые кровавые полосы. Вдруг Гай ощутил прилив сил — жар в груди. Медальон раскалился так, что жёг ладонь, а Инголинда сникла на постель, её распущенные волосы разметались, обильно блестя нитями седины. Так вот какой силой она берегла Гая... Своей, жизненной. Отдавала ему себя по капле. Придавала бодрости в бою, хранила от гибели.

Сносящим всё на своём пути смерчем бросился Гай на Стольфгуна. Несколькими ударами он поверг его, здоровенного лося, на пол, обезоружил, выбил добрую половину зубов. Тот выплюнул их, ощерив окровавленный рот, на бороду текла розовая слюна.

«Ваш повелитель захвачен!» — прокатился громовой крик.

Гай вёл Стольфгуна со связанными руками, держа кинжал у его бычьей шеи. Инголинда шагала следом — босая, в сорочке, кутаясь в золотой с серебряными прожилками плащ волос.

Толчок — и Стольфгун позорно скатился по ступенькам. Гай, неспешно спустившись, поставил на него сапог.

«Ни ты, ни твои земли мне не нужны. Мне нужна лишь моя женщина, за ней я пришёл, с ней и уйду».

А чтобы ни сам побеждённый Владыка, ни его войско не посмели рыпнуться, прибывшая вместе с Гаем Мать Бледа заключила столицу земель Стольфгуна в магический круг, из которого нельзя было выбраться несколько суток.

Погода улучшалась, но иногда лили дожди. На привалах в пути Гай с Ингой ночевали в разных шатрах, но однажды невысокая тень с круглой головой скользнула в шатёр королевы. Завидев фигуру лысого воина со шрамами и грозным сверкающим взглядом, служанки зажали ладонями вскрик, и получился писк. Вошедший властным движением сероватого от щетины черепа велел им проваливать из шатра. Где им спать — ему плевать, он хотел остаться наедине с королевой.

Служанки, охая и всхлипывая, мыкались под дождём, ища себе другое пристанище и кутаясь в одеяла, пока их не принял под своё крыло повар — упитанный добряк. Ещё и еды им перепало в утешение за неудобства.