Сказка для Алисы

И старым, и всеми новыми вариантами писем она осталась крайне недовольна. И так, и эдак — тошнотворно плохо. Пальцы уныло бездействовали над клавиатурой, то приближаясь, то отдаляясь; веки тяжелели, курсор мигал, но больше не мог выплюнуть ни одного знака. Оставалось только лечь спать — с пустотой и унынием на душе, без удовлетворения от проделанной работы.

Помочь могла только Алиса, но она спала.

Ольга открыла свой профиль и написала в личном сообщении:

«Солнышко, у меня возник небольшой затык, и я не могу продвинуться дальше, пока он не рассосётся.

Короче, мне не нравятся письма Гая. От слова «совсем». Тебе не кажется, что там сплошные сопли в сахаре?)) “Никогда такого не было, и вот опять” (с) ))) Таки сдаётся мне, шо Убийца Смысла уже «не торт»)) Стареет, что ли?))

Ответь, как только сможешь, это важно. Жду.

Целую тебя, мой маленький».

Прочитав это сообщение утром, Алиса, скорее всего, не поймёт, что стоит за всеми этими бодрыми смайликами. Ни к чему ей знать. Она сонно посапывала, и Ольга тихонько, чтоб не разбудить, коснулась её губ невесомым поцелуем, после чего опустила голову на подушку и закрыла глаза. На сон оставалось четыре часа.

В обеденный перерыв на работе она зашла на сайт. Нутро обдало волной лёгкого озноба, когда она увидела единичку во входящих...

«Я, кажется, знаю, что случилось с Убийцей Смысла)) Он просто немножко влюбился, вот и всё. Ничего страшного))

Оль, перечитай свои письма ко мне, и всё поймёшь.

С Гаюшкой — то же самое.

А в остальном, уважаемый Убийца Смысла, я имею вам сказать следующее:

1) да, у вас в кои-то веки наметилась чётко прописанная любовная линия в тексте;

2) нет, соплей в сахаре и прочей ванили у вас нет. А если и мелькает что-то светлое, то его многократно перевешивает тёмная, жестокая составляющая. Имхо, у мужской части читательской аудитории нет никаких оснований утверждать, что Убийца Смысла уже «не торт». А что касается не столь многочисленной женской — см. пункт 1.

Любовь немного смягчает образ Гаюшки, добавляет ему сложности и неоднозначности. Он не только ужасает и отталкивает читателя. Способность к человеческим чувствам делает его... живым. С одной стороны, он персонаж ярко-отрицательный, но это только на первый взгляд. А на самом деле всё не так просто.

И ещё: что у него там за таинственная тайна, из-за которой он мочит всех, кроме старика Фуно?!)) Ты — трижды интриганский интриган xD

Надеюсь, мы рассосали твой затык))

Тоже целую))»

На сердце потеплело. С каждой строчкой, с каждым словом улыбка крепла и ширилась, а под конец Ольга откинулась на спинку кресла и закрыла глаза...

Пальцы встрепенулись и полетели по клавиатуре.

«>Я, кажется, знаю, что случилось с Убийцей Смысла)) Он просто немножко влюбился, вот и всё. Ничего страшного))

Спасибо, доктор! Значит, я буду жить?)))

>С Гаюшкой

Прикольно звучит)))

>у вас в кои-то веки наметилась чётко прописанная любовная линия в тексте

А вот щас обидно было.

шуткО ))

Знаешь, я про «любовную любоффь» и правда как-то не очень умею, наверно. Боюсь, её будет не так много — недостаточно, чтоб потрафить ещё и женской части аудитории. Основную часть сюжета будут занимать политические интриги, батальные сцены и твоя «любимая» расчленёнка))

>нет, соплей в сахаре и прочей ванили у вас нет

Фух, слава Богу выдохнул

>И ещё: что у него там за таинственная тайна, из-за которой он мочит всех, кроме старика Фуно?!))

А вотЪ! Нискажу))) А то вся интрига пропадёт)

>Надеюсь, мы рассосали твой затык))

Спасибо тебе, солнышко. Мне надо ещё чуток подумать на эту тему, но твоё мнение очень много значит для меня. Не знаю, бывают ли у текстов ангелы-хранители, но у этой писанины он определённо есть)

Люблю)

До вечера)»

4

— До вечера, родная, — улыбнулась Ольга.

Короткий, но крепкий поцелуй, соединение двух лиц в тревожном облачке прохладного мужского аромата туалетной воды — и Алиса вышла из машины, опираясь на трость. Сегодняшний сеанс обошёлся без последствий в виде сонливости, но мышцы побаливали: массажистка здорово их намяла. Груды серого тающего снега — горбатыми китами во дворе, ослепительное солнце-победитель и пустяковый трезвон капели с крыш. Трость Алисы глубоко вонзилась в талый снег; он с глухим скрипом провалился под ногой, но она устояла, слегка опершись рукой о дверцу верного и серьёзного, как танк, чёрного «железного коня». Его повышенная проходимость была сейчас весьма кстати.

— Не провожай. Дойду, — улыбнулась-кивнула Алиса Ольге и помахала рукой, щурясь от ярких лучей.

По утрам слякоть прихватывало небольшим морозцем, а днём всё снова раскисало и дышало весенней сыростью и пронзительной подснежниковой свежестью. Ольга уже щеголяла без шапки, а пышная и пушистая копна её волос, придававшая её облику налёт романтичности, к некоторому сожалению Алисы, превратилась в строгую короткую стрижку с почти бритыми боками и затылком. Исчез милый творческий беспорядок, лицо стало суровее и... заметнее. Волосы оттягивали на себя много внимания; обрамление сократилось, ушло — сами черты непривычно выступили на первый план.