Сказка для Анжелики

Идти приходится на лыжах по нетореному снегу. Паша иногда останавливается и сверяется с направлением, он идет первым, тащит все сумки. Я бреду сзади, бреду. Все мои достижения во времена школы остались в этих же временах. Ноги нещадно болят, поясницу ломит, пот заливает глаза. Вроде всего тридцать, а на выходе все семьдесят. Иду, как старая бабушка, охая и причитая.

Но вот в далеко показался забор, и я прибавляю ход. Меня подгоняет жажда мести.

Забор старый, доски давно прогнили. По документам — это старая загородная резиденция Хасанова. Он давно перерос, построил себе особняк, а этот дом передал в пользование своего внебрачного сыночка.

Пашка тормозит возле забора, находит небольшую дыру в нем и ловко выдергивает старые гвозди из досок. В образовавшийся пролом он пролазит первым, потом дает отмашку, и я протискиваюсь вслед за ним.

Здесь густые кусты, северная сторона дома почти без окон, рядом баня, поэтому нас почти не заметно.

— Тихо, — шикает на меня Паша, — и мы припадаем к земле.

Мимо нас проходит здоровяк, раза в два больше Паши, а Паша у нас совсем немаленький. Он нес огромную охапку дров, явно желая растопить печь в бане. Парень нес свою вязанку с дровами так, словно это была маленькая сумочка, под его рубахой перекатывались железные мускулы.

Пашка только хмыкнул.

— Я знал, что это будет не просто, — и посмотрел на меня.

Мы заняли позицию возле бани и стали ждать. Подмораживало. Мороз щипал за щеки, кончики пальцев, я уже почти не чувствовала пальцев ног, когда во двор въехал внедорожник Роберта.

Тот выскочил из него, как пробка из бутылки, стал орать на своих охранников, двоим из них дал подзатыльники.

— Баня готова? — орал он на гиганта, что был больше его почти на две головы.

— Готова, хозяин, — и он приглашающим жестом махнул в сторону деревянного строения.

— Баб привезли? — крикнул он кому-то, кого мы не видели со своей позиции.

— Привезли, хозяин.

— Баб в баню гони! — рявкнул Роберт и широким шагом направился в нашу сторону. Из-за угла появились две красотки в коротких шубках на умопомрачительных каблуках, их юбки были так малы, что скорее это были набедренные повязки.

— Роберт, Роберт, подожди нас, — защебетали эти создания, передвигаясь на каблуках, как на ходулях.

Тот остановился, глянул на них, а когда те приблизились, сунул руку первой под юбку, схватив ее за мягкое место.

— Ой, Роберт, — повисла она на его плече. — Ты такой горячий! Мой мачо!

— Смачо, хуячо, — пробормотала я. — Мое желание ему отомстить только усилилось.

— Ну, Роберт, — капризно надула губки вторая девушка, как тот подхватил ее на руки и, задрав ей юбку, полез в трусы. — Ты такой нетерпеливый. Тут холодно.

— Сейчас я тебя согрею, — заржал Роберт и потащил красотку в баню.

К бане уже шёл бугай с шайкой и вениками. Второй не менее выдающийся качок тащил ящик пива. Они исчезли в недрах банного комплекса, который чуть-чуть уступал в своих объемах дому.

— Давай?

— Не время, подожди, — шепнул мне Паша.

Мы подождали еще минут двадцать. Из бани стали доноситься голоса, кто-то там ржал, как конь, визжали девки.

Мы вздрогнули, когда прямо над нашей головой открылось окно, и в сугроб полетела пустая бутылка.

— Ох, хорошо, — произнес кто-то.

— Ну, милый, пошли, — кокетливо звала кого-то красотка.

— Отсоси у меня, — заржал кто-то из мужиков, и парочка скрылась.

— Анжелка, кинешь дымовуху в это окно, когда он выскочат на улицу, кинь взрыв пакет, но не раньше, чем начнут выбегать из дома, — я только кивнула, стянула варежку и подула на пальцы.

Вечерело, темнело быстро. Пашка растворился во мраке. Я высунулась из-за угла бани, наблюдая за домом. Пашки нигде не было видно. На дворе было тихо. Горел только фонарь на въезде у ворот. Вдруг послышались голоса, гул был все тревожнее и тревожнее.

— Горим! Горим! — из дома начали выскакивать люди.

— Где огнетушители?

— А *уй знает, — орали охранники.

— Звони в пожарку! — орал кто-то.

Двое уже бежали в сторону бани. И я подожгла свою дымовую шашку и кинула ее в открытое окно.

— Аааааааа, — раздалось из бани.

— Что это? Суки, вы чоооо сделали, — орал Роберт, его голос я сразу узнала.

Из бани громко визжа, в одних полотенцах выскочили две девки, за ними, сверкая голыми задницами, выскочили три мужика. Среди них был Роберт. Из сумки я достала ружье. Два патрона с солью легко скользнули в ствол. Раздался щелчок. Ружье было готово. Затем я достала взрыв пакет и запулила им в окно.

Раздался взрыв, стекла вылетели из окна бани.

— Горим! — заполошно продолжал кто-то орать.

Я приготовилась стрелять.

Через несколько минут к дому подкатил авто пожарных, они бодро, под ругательства Роберта, раскатывали рукава.