Сказка для Анжелики

А через минут пятнадцать появляется вновь, но уже не один. Рядом с ним идет Роберт. Нет! Даже не идет, а висит на руке у Паши.

— А вот и Роберт, он очень хотел уехать отсюда. Да, Роберт, — говорит Паша и злобно скалит зубы.

— Паш, только не говори, но это смахивает на похищение, — у меня уже зубы стучат от страха. Одно дело кинуть дымовухи в окно — это потянет на хулиганство, другое дело украсть человека.

— Так Роберт с нами по доброй воле едет, — говорит Паша, а Роберт, как марионетка, кивает головой.

И тут я вижу дротик в шее Роберта.

— Паш, а это что? — со страхом тычу пальчиком в предмет.

— Дротик с транквилизатором для животных. Ты же животное, Роберт, — и тот опять согласно кивает, а Паша вынимает из его шеи дротик и кидает в сугроб.

— Паш, ты что делаешь?

— Увожу его отсюда. Садись в машину, Анжел. Садись быстрее, все уже поняли, что никакого пожара нет, сейчас клоуны начнут разъезжаться. Нам надо спешить.

Он засовывает Роберта на задние сидение, я запрыгиваю вперед, и мы трогаемся в путь.

— Следи за ним, как только начнет очухиваться, скажи мне.

— Паш, может план свой прояснишь, а то я уже о страшном думаю.

— Анжел, ты же сама сказала, что жить спокойнее, когда этого урода на горизонте не будет. А где надежнее всего спрятать человека?

— В могиле.

— Ну, это уж совсем радикально. На убийство я даже ради тебя не пойду.

— Тогда где?

— В тюрьме.

— Ну его оттуда всегда выпускают.

— Вот поэтому мы сделаем так, что его от туда не выпустят.

— Тогда как?

— Анжел, да проще простого. Он же под подпиской о невыезде. Мы его сейчас увезем в соседнюю область, там посадим в автобус или в электричку. Как только его хватятся, подадут в розыск. Из области выехал, выехал, значит, подался в бега.

— Ты уверен, что его посадят.

— Я уверен, что отец его не полезет выкупать на это раз.

Дальше мы едем почти молча. Через два часа с небольшим мы приезжаем в соседнюю область. Раннее утро, еще сумрачно, но люди уже спешат по своим делам. В небольшом городке жизнь начинается рано. Люди темными тенями скользят по улицам, лишь изредка их фигуры выхватывают из темноты уличные фонари.

Возле небольшого железнодорожного вокзала яркое освещение. Здесь активное, почти броуновское движение. Грузные тетки с кошелками и объемными сумками толкутся возле подъезда с указателем «выход на перрон».

Пашка исчезает за огромными дверями центрального входа, а потом выныривает из другого входа. Резво подбегает к машине и открывает дверку.

— Я ему взял билет на электричку до Москвы. Она уже на подходе, сейчас его посажу и вернусь.

И он с ловкостью богатыря тяжеловеса выдергивает из салона тело Роберта. Тот явно уже начал очухиваться. Мычит, машет руками. И даже пытается куда-то пойти, дергается, как сильно захмелевший мужичок, путается в ногах. И все ж Пашка его уверенно ведет к выходу на перрон.

На табло появляется запись, что на первый перрон подъезжает электричка до Москвы. Тетки с сумками подхватываются и резво бегут. Пашка с Робертом растворяются в толпе.

Я сижу и жду. Мне тревожно. Если их поймает полиция, то придется на ходу придумывать какую-то историю. А у меня в голове сейчас звенящая пустота. Когда я придумала эту дурацкую инсценировку с пожаром, то хотела подставить Роберта, вызвать гнев его отца. Сейчас же мы сами себя втянули в весьма щекотливую ситуацию. Сижу, как на иголках, до тех пор, пока в дверях не появляется Пашка. И я выдыхаю. А на табло пропадает надпись о Московской электричке.

Паша идет широким шагом, резко открывает дверь и, уже когда садится, произносит: Все! Отправил! Думаю, его ссадят на какой-нибудь станции.

— Почему ты так решил?

— После пробуждения, пациенты барагозят, — лыбится Паша. — У них начинается откат. Так что его снимет транспортная полиция. Что нам и надо. А там опознание личности. Выяснят, что находится под подпиской, и адьёс амигос…

— Какой ты…

Я смеюсь, наконец, у меня отлегло.

— Может, поедим где-нибудь? А то со вчерашнего дня в брюхе пусто, — Пашка улыбается мне.

— Давай.

Мы останавливаемся в харчевне на краю городка. Не смотря, что харчевня довольно затрапезная, кормят тут вкусно. Мы берем по горшочку с домашним жаркое и кофе. Девушка нам улыбается и варит кофе в турке. Для забегаловки на краю города довольно необычно. Но девушка нам поясняет, что здесь обедают дальнобойщики, из них много турецких подданных, и хозяин — турок, вот и сделал специальную плиту с песком, на которой они и варят кофе.

Мы с удовольствием завтракаем и пьем кофе, потом просим девушку сварить кофе в дорогу. Мы не спали эту ночь, а до дома нам далеко.

Мы выдвигаемся в обратный путь. Я включаю телефон, вставляю в него симку, и сразу же на дисплее высвечивается куча пропущенных. Звонила Юля, Ярослав, дед Пашки.

Первой набираю Юлю.

— Анжелка, вы куда пропали! — кричит Юля. — Я чуть с ума не сошла!

— Юлечка, прости, телефон отключила, симку вынула, нужно было для дела, — стараюсь успокоить подругу, а она на миг замолкает, и между нами повисает пауза.

— Анжелка, только не говори, что вчерашнее происшествие ваших рук дело? — вдруг осторожно говорит подруга.

— Какое происшествие?