Сказка - для светлого ума закваска

И тут вроде ветерком потянуло. И справа стали видны деревья. Сережка еще раз огляделся и, не заметив нигде своей корзины, направился в ту сторону, где туман немного поредел. Пройдя еще несколько шагов, остановился в недоумении. Стоял он на опушке леса, за спиной все также разливался серебристый туман, а впереди...

Впереди совсем близко стояла деревня. Вовсе не знакомая... Сережка еще немного на месте потоптался и решил, что уж лучше идти к незнакомой деревне, чем, как слепой, блуждать по серебристому туману. Ну и двинул вперед. Кузька, не отходивший от хозяина ни на шаг, почему-то не побежал впереди, как всегда путаясь под ногами. Собака бежала след в след за Сережкой.

Подойдя к самой деревне, Сережка удивился. Что-то в этой деревне было не такое, не настоящее, что ли... Дома вроде, как дома, деревья в палисадниках. Но то ли краски были какие-то ненастоящие, то ли безлюдной казалась та деревня, а может, и то и другое сразу? И тут Сережка обратил внимание на самый крайний дом. Был он большой, резными ставенками украшенный. И вдруг... Сережка даже подумал, что там только в кино бывает, когда показывают картинку, а потом — тоже место, но через много-много лет. Вдруг дом стал прямо на глазах стариться: сначала бревна потемнели, крыша как-то неестественно заваливаться начала, потом крыльцо покосилось, и две нижние ступеньки осели, а верхняя набок съехала. Все это происходило так быстро, что у Сережки даже времени не было все это обдумать и понять. Теперь дом стоял скособочившись, но на окнах висели все те же яркие занавески. Сережка вошел в калитку и ухитрился даже вскарабкаться на верхнюю ступеньку крыльца. На стук в дверь никто не отозвался, и тогда Сережка вошел.

На то, что гость появился в доме, никто не обратил никакого внимания. Словно и не было в избе теперь ни Сережки, ни его Кузьки. В чужом доме пес вел себя необычно скромно и прилично. Просто сидел возле ног хозяина и глядел по сторонам. В доме было чисто и уютно. Вещи и мебель были новые, со вкусом подобранные. Да и люди, жившие в нем, по-видимому жизнью своей были довольны. Одеты добротно и со вкусом. Тут мимо Сережки пробежал небольшой мальчонка, чуть было не сбив гостя с ног. Только на Сережку мальчонка даже не глянул, будто того и не было в доме. Бегал вокруг стола, продолжая свои игры, пока мать не сделала ему замечание. Вероятно, хозяева собирались обедать, иначе зачем же был накрыт стол, а мать-хозяйка звала всех мыть руки. Когда все уселись к столу, вдруг из боковой дверцы вышла старушка. За ее спиной Сережка разглядел не то чулан, не то темную комнатку. Старушка молча проследовала к столу и остановилась за спиной хозяйки. Сережка еще удивился: места для старушки за столом не было...

Хозяйка разлила всем по тарелкам суп, а на старушку даже не глянула. Сережке вдруг показалось, что с этой старушкой случилось то же, что и с ним самим. Ведь Сережку же никто в этом доме не видит, хотя вот он рядом стоит. После супа все стали есть картошку, а на сковородке еще шкворчала жареная рыба, подернутая золотой корочкой. От рыбы дивно пахло лучком. У Сережки почему-то засосало в животе, а Кузька стал капать слюной на пол. И тут, разложив всем на тарелки по куску жареной рыбы, хозяйка повернулась к старушке и взяла у нее из рук железную мисочку. Мисочка была до того мала, что Сережка ее сразу и не разглядел. Хозяйка положила в мисочку несколько маленьких кусочков картошки и протянула угощение старушке. Та, приняв миску, продолжала стоять, ничего не говоря и не прося. Хозяйка вновь оглянулась на старушку и положила ей в мисочку крохотный кусочек... черного хлеба. Теперь, видимо, сделано было все, поскольку старушка молча отошла от стола и присела на табуреточку как раз неподалеку от Сережки.

А тот стоял и глядел, глядел, как ест старушка. Он не мог оторвать своих глаз от натруженных и шершавых рук, которыми та очень аккуратно доставала из мисочки маленькие кусочки картошки и бережно подносила их ко рту. Хлеб почему-то она не трогала. Когда последний кусочек картошки был съеден, старушка принялась за хлеб. Сережка еще подумал тогда: «А вот я на потом оставляю самое вкусное!» Когда и хлебушек был съеден, старушка очень осторожно стала собирать рукой крошки с платья. Сережке было хорошо видно, что никаких крошек на платье не было. Но она долго и основательно скребла по платью, а потом отправляла в рот... воздух. Когда трапеза была окончена, старушка, забрав свою мисочку, пошла обратно в чуланчик.