Сказка — ложь! (СИ)

Я колебалась. На протянутой ко мне ладони ведьмы раскручивался, набирая силу, маленький темный вихрь.

Чем ближе становилось рычание, тем больше оно напоминало скулеж и подвывание собаки, которую собирался бросить любимый хозяин. И что-то вдруг так сильно сжало мое сердце, что на глазах невольно выступили слезы.

Монстрик был уже в десятке метров от нас. Конкордия взмахнула рукой, темный вихрь сорвался с ее ладони, обнося нас туманной стеной, внутри которой мы с ней стояли друг против друга. Я видела сквозь неплотную завесу, как монстрик раз за разом с остервенением бросается на нее. Он так рвался ко мне, так скулил и завывал, что я не выдержала.

Как там говорится, мы в ответе за тех, кого приручили? Я отступила от ведьмы, убирая руки за спину, и покачала головой:

— Извини, я не могу его бросить. Я не бросаю своих питомцев.

— Что-о-о?! — на лице женщины выражение недоумения в считанные секунды сменилось гримасой ненависти. — Ну что ж, ты сама напросилась!

Я еще успела пригнуться, когда первый сгусток тьмы вырвался из ее ладони, увернулась от второго и третьего, а вот следующий пропустила. Он ударил меня прямо в грудь. Очень больно! Словно раскаленный нож вошел в мое сердце, заставляя задохнуться от крика. Я схватилась руками за грудь, опустила глаза. По сиреневому шелку платья расползалась черная клякса.

— Что это? — прошептала я помертвевшими губами, ощущая, как мое тело охватывает ледяное оцепенение.

И тут же еще один удар обрушился на мою голову.

Сознание начало меркнуть. Я почувствовала, как медленно оседаю на землю, а Конкордия шагнула ближе, с любопытством рассматривая меня.

— Что ж, — пробормотала она с недовольством в голосе, — ты сама виновата. Согласилась бы добровольно, я бы вернула тебя домой, как и обещала. Мне же много не надо, лишь возможность принять твой облик!

— Зачем? — прохрипела я.

— Глупая! — она презрительно усмехнулась. — Так ничего и не поняла!

И в этот момент свет померк для меня.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Язон Валентин Марк Филипп граф де Верней, герцог д'Арвентиль.

В этот раз, едва выплыв из сонного забвения, он сразу почувствовал неладное. Еще не открыв глаза, он понял, что что-то не так. Что-то изменилось в привычных утренних ощущениях.

Герцог прислушался к себе. Кажется, он ощущал прохладу и ветерок. Кажется, слышал пение птиц. Кажется, ему в глаза било солнце и, кажется, он лежал не в своей постели, а на голой земле. Это было невероятно!

Открыв глаза, Язон резко сел и с изумлением огляделся. Он действительно был в лесу и, судя по всему, провел ночь, лежа на небольшом пригорке. Утренняя роса намочила жалкие обрывки одежды, прикрывающей его тело. Болели мышцы, требуя немедленной разминки, ломило спину. Язон медленно поднялся на ноги, пытаясь сообразить, что же все-таки произошло.

Осмотр местности не дал ничего нового. Обычная поляна, таких куча в этом лесу. Правда, посреди поляны он увидел дорожку из примятой травы, шириной примерно в фут. Эта дорожка замыкалась кольцом, с диаметром около десяти футов. Внутри этого круга ничего не было, но Язон не смог заставить себя туда войти. Он просто обошел вокруг странного места, чувствуя недоумение и тревогу.

За спиной зашуршали ветки. Герцог резко обернулся, моментально принимая защитную стойку. Каково же было его изумление, когда вместо неведомого врага, на поляну вышло несколько замковых слуг, подслеповато щурясь на ярком солнце.

— А вы что здесь делаете? — Язон грозно нахмурил брови, внутренне расслабляясь.

— Дык это… — старик в линялом сюртуке почесал плешивый затылок. — Ваша Светлость, тут такое дело…

— Говори!

Слуги странно переглянулись.

— Проснулись мы, вот, в лесу, Ваша Светлость… Кто где. Может это… проклятье закончилось? Как бы проверить?

Язон задумался на мгновение, обводя взглядом небольшую толпу. Со всех сторон прибывали люди, верой и правдой служившие ему в замке вот уже несколько веков. Каждый вечер, на закате, они падали и засыпали там, где их застал последний луч солнца, и каждое утро, с первыми лучами, просыпались в своих постелях. А теперь привычный ход вещей неожиданно оказался нарушен, и Язон не знал, стоит ли этому радоваться.

Неожиданная мысль заставила его встрепенуться.

— Мадемуазель Катрин! Где она? Кто знает?

Толпа заволновалась. Слуги оглядывались вокруг, спрашивая у вновь прибывших, видел ли кто-нибудь герцогскую невесту. Но те лишь недоуменно пожимали плечами. Проснувшись этим утром, многие были настолько дезориентированы, что вообще не понимали, чего от них хотят.

— Где Жако и Розетта?

— Здесь, Ваша Светлость, — верный камергер с трудом пробился сквозь толпу и предстал пред светлые очи герцога.

— Здесь, Ваша Светлость, — с другой стороны поляны раздался тоненький голосок горничной.

Девушка только-только показалась из-за деревьев. Запыхавшаяся, разрумяненная, видимо, бежала. Язон с недовольством отметил разводы грязи на ее лице, прошлогодние листья в волосах и потрепанное платье. Судя по всему, она тоже ночевала на земле.

— Где твоя госпожа? — сурово сдвинув брови, спросил он.