Сказка на ночь

— Мой меч создал Масамунэ, — впервые отмечаю в его голосе некое благоговение. — Это оружие отличается особой прочностью. Перепутать мастера невозможно. Ему даже не было необходимость подписывать свои работы. Такой клинок нереально подделать.

— В чем секрет?

— Технология плавления стали, — отвечает, выпуская рукоять, ведет ладонью над лезвием, не дотрагивается, скользит по воздуху. — Никто так и не сумел повторить. Настоящий творец вкладывает душу. Искру, которую не заменить. Оживляет сталь.

Я тоже заношу ладонь над клинком, повторяю путь, который проделал Рустам.

— Чувствуешь? — хрипло спрашивает он.

— Тепло, — тихо замечаю я.

— Ты бы могла овладеть этим оружием гораздо лучше, чем я.

— Шутишь? — смешок вырывается из горла.

— Меч Масамунэ сильнее всего раскрывает потенциал тех людей, что обладают высокой нравственностью, — произносит ровно. — Как ты можешь догадаться, я не вполне для него подхожу. Есть над чем работать и что развивать.

— Но разве не он должен подходить тебе? — удивляюсь.

— Оружие выбирает нас, — говорит Рустам. — Но я не могу пользоваться тем мечом, который мне действительно подходит.

— Почему?

Мужчина отступает и приближается к тому мечу, который расположен слева. Не касается его, не сжимает рукоять, однако мое сердце пропускает удар и обрывается, гулко бьется о ребра. Дурное предчувствие накрывает сознание, вселяя иррациональный страх.

— Меч Мурамаса, — мрачно заключает Рустам. — Меч, пробуждающий дикую жажду крови. Прочный. Острый. Этот клинок не вернется в ножны, пока не изведает вкус плоти, и не важно чья плоть ему попадется: врага или собственного хозяина. Такой меч наш учитель подарил Джеро, посчитал, он способен контролировать порывы, пробужденные подобным даром.

— Выглядят они почти одинаково, — бормочу я.

— Ощущаются по-разному, — отмечает Рустам. — Однажды два клинка вонзили в дно реки. Листья лотоса огибали меч Масамунэ, а меч Мурамасы притягивал их и разрезал на части. Один благородный. Другой низменный. Добро и зло.

— Твой учитель считал, меч плохо повлияет на тебя? Пробудит тягу к насилию? Обнажит то, с чем ты не справишься?

— Он считал, я должен развивать нравственность, питать светлую сторону, но признавал, что моей тьме гораздо лучше подойдет клинок Мурамасы.

— Интересно получается, — протягиваю. — Ты «плохой», но получил «хороший» меч. Джеро наоборот. Непривычно выходит.

— Единство и борьба противоположностей.

— Значит, тебе вручили меч Масамунэ? — замолкаю, размышляя, правильно ли произнесла эта фамилию. — Но и полного запрета на пользование клинком Мурамасы не последовало?

— Мне вручили три меча, — окончательно сбивает меня с толку Рустам.

— Три? — пораженно округляю глаза.

— Так решил учитель.

— Они хотят их забрать? Ну те люди, о которых ты упоминал. Джеро и все остальные. Они хотят получить эти клинки?

— Только третий.

— Тут же пусто, — хмурюсь.

— Кто станет хранить святой меч в обычной квартире? — усмехается Рустам. — Конечно, эти клинки очень дорогие, и я мог бы прилично заработать, выставив их на аукцион. Однако Кусанаги — реликвия. Бесценный артефакт.

— Прости, я впервые слышу эти названия, — закусываю губу от волнения. — Столько всего нового.

— Меч Кусанаги — дар свыше. Дар богов для императора. По легенде клинок был добыт из хвоста восьмиглавого дракона. Говорят, этот меч управляет всеми ветрами на свете. Его сила и мощь разрушают.

— Ничего себе, — единственно, что мне удается вымолвить.

— Этот меч входит в число регалий японских императоров. Его хранят и оберегают от посторонних взглядов, выносят исключительно в день коронации нового правителя, и то клинок тогда плотно обернут полотном.

— Постой, ты сказал, твой учитель дал его тебе?

— Рассказал, где найти, — ухмылка становится шире. — Я никогда этого не проверял. Не возникало потребности.

— Ты знал, где находится невероятно крутой меч и даже не захотел на него посмотреть?

— Всякий раз находилось занятие поинтереснее.

— Например? — изумленно выгибаю брови.

— Ты, — выдыхает прямо в мои губы, подхватывает под попу и усаживает на центральное возвышение между двумя сверкающими клинками.

Сталь не касается меня, но оказывается в опасной близости, холодит кожу. Огонь и лед сражаются внутри, а после сливаются воедино, скользят обжигающей волной, медленно растекаются под моей кожей.

— А что насчет меча? — спрашиваю прерывисто.

— Возможно, это просто красивая легенда, — спокойно отвечает Рустам. — Сотни лет назад регалии были утрачены в битве. Говорят, сейчас их заменяют копии. Точных данных на этот счет нет и вряд ли такая информация когда-нибудь появится.

— Тогда как твой учитель сумел добраться до истины?

— Он обладал разными секретами, — мрачнеет. — Многие мечтали их заполучить. Есть теория о том, что тот, кто завладеет мечом Кусанаги получит души всего мира, станет новым богом.

— Звучит… сказочно.

— В это верят, — пожимает плечами. — За клинком долгие годы идет охота. Теперь след привел ко мне. Эти искатели приключений сами не успокоятся, придется мне их пыл охладить.